Вторая девушка, насколько я мог разобрать, была натуральной блондинкой (либо работал очень хороший парикмахер), волосы у нее были пострижены в короткое четкое каре. Несмотря на то, что она показывала язык, отчего лицо перекосилось, было понятно, что она очень привлекательна — честно говоря, привлекательнее своей темноволосой подруги. Ее загорелая кожа очень хорошо сочеталась с серо-голубым цветом глаз. Шею ее обвивал белый шифоновый шарф, а в ушах тоже были сережки-гвоздики. На ней был желтый топ на бретельках и короткая синяя юбка в клетку. Еще я заметил, что у нее обалденные ноги.
«Если выбирать только за внешность, — сказал я себе, — то я хотел бы, чтобы Кейт оказалась блондинкой».
Я позвонил Кейт.
— Привет, Кейт. Это Вилл.
— Алло, — радостно сказала Кейт. — Как там твой брат?
— Ничего, — сказал я, теребя уголок фотографии светловолосой девушки. — Раздумывает, в какой университет поступать.
Мне не терпелось выяснить, кто из двух девушек — она. Но мне не хотелось спрашивать в лоб. Не знаю, почему. Мне кажется, во многом в моем смущении виновата была совесть.
— Скажи, чтобы не заморачивался, — посоветовала Кейт. — Посмотри на меня.
Я так и сделал. То есть я посмотрел на фотографии девушек, которые держал в руках. Кейт начала говорить о том, как много можно узнать о жизни, если просто жить, но я отключился, сосредоточив все внимание на фотографиях. Я встал с кровати и подошел к стене, где висела карточка Агги. Я расположил двух возможных Кейт по сторонам Агги и подумал, случится ли так, что настанет день, когда я буду вынужден изуродовать одну из этих фотографий?
Больше ждать я не мог.
— Какого цвета у тебя волосы?
— У меня? — недоуменно переспросила Кейт. — Не понимаю. Какое отношение это имеет к кейнесианской экономике?
— Никакого, — робко отозвался я. — Но все равно, пожалуйста, скажи, какого цвета у тебя волосы.
— Мои волосы?
— Ну да, твои волосы.
— Рыжеватые. А почему ты спрашиваешь?
— Не коричневые?
На этих фотографиях не было Кейт. Меня тут же охватило разочарование. Я швырнул снимки в пакет-ведро и приготовился поскорее прекратить этот разговор, потому что почувствовал, что тучи моей обиды сгущаются.
— Конечно, они не от природы рыжие, — заявила Кейт через некоторое время. — На самом деле они такого унылого коричневатого цвета. В этом я пошла в отца.
— Ты же сказала, что они не коричневые, — огрызнулся я.
— Они не коричневые, — сказала Кейт, и в ее голосе мелькнула легкая тень тревоги из-за того, что я считаю цвет волос настолько важной вещью. — Они были коричневые. А теперь рыжие. Это довольно просто, знаешь ли.
Я засунул руку в пакет, достал обе фотографии и внимательно их изучил. Пелена упала с моих глаз. Теперь брюнетка была для меня самой прекрасной девушкой на земле. Я вернул блондинку в пакет и улегся на кровать, держа перед лицом фотографию настоящей Кейт.
— Мне нужно тебе кое в чем признаться.
— Звучит заманчиво, — сказала Кейт. — Я слушаю.
— По-моему, я нашел твои летние фотки, — заявил я, все еще немного переигрывая.
— Где я в Париже?
— Ага.
— А я думала, куда они делись… — задумчиво проговорила Кейт. — Они за шкафом были?
— Ух ты! — на секунду мне представились расставленные по всей квартире скрытые камеры. — Как ты догадалась?
— Квартира не такая уж большая, — ответила Кейт. — Во всех остальных местах я посмотрела, а двигать шкафы я не стала. Тебе где-нибудь еще моя любимая щетка попадется. Загадочная штука эти шкафы. Вечно за них что-нибудь падает. — Она помолчала. — Ну и как? Ты разочарован?
— Нет. Что ты. А кто эта блондинка? — спросил я и тут же пожалел, что не придержал язык.
— Это моя соседка по квартире, Паула. Всем парням обычно нравится она. Она очень красивая.
— Ничего, — сказал я равнодушно. — Не в моем вкусе, правда. Чтобы все было по-честному, хочешь узнать, как я выгляжу?
— Нет, спасибо, — ответила Кейт. — Ты милый, как бы ты ни выглядел. Честно говоря, я стараюсь представить тебя жутким уродом. Чтобы приятно удивиться, если что.
— Я вышлю тебе твои фотографии, да? — сказал я, хотя мне отчаянно хотелось оставить их у себя.
— He-а. Оставь себе, — сказала Кейт. — Каникулы были ужасные. Целых две недели к нам постоянно приставали какие-то мерзкие типы. Один даже сказал мне, что я похожа на его мать. Ну, не извращенец ли?
