— Джонтировать бы щас в синь, — пробормотал он. — Оливия? Нет. Да нет же. Не может быть. Оливия… Я…
Он почувствовал, как его руки касается другая рука.
— Джиз? — каркнул он.
И понял, что это Сигурд Магсмэн: ребенок цеплялся за его руку и рыдал. Фойл поднял его на руки.
— Мне плохо, — пропищал Сигурд вслух.
— Мне тоже плохо, сынок.
— Хочу домой.
— Хорошо, я отнесу тебя домой.
Держа дитя на руках, он побрел по катакомбам.
— Живые мертвецы, — пробормотал он и, подумав, добавил: — И я сам такой же.
Фойл нашарил каменные ступени, ведущие наружу из недр монастыря. Он поплелся наверх. В ноздрях стояла вонь смерти и отчаяния. Откуда-то сверху блеснул яркий свет, и на миг ему померещилось, что уже настал рассвет. Затем до Фойла дошло, что общину скопцов заливает искусственное освещение. Там топали и рявкали какие-то приказы. На полпути наверх Фойл остановился и собрался с мыслями.
— Сигурд, — шепнул он. — Кто там над нами?
Сойдаты, — всхлипнуло дитя.
— Солдаты? Какие солдаты?
Сойдаты коммандос. Испачканное слезами лицо Сигурда просияло. Они за мной. Забрать меня к няне. Я ТУТ!!!!! Я ТУТ!!!!!
Телепатический вопль ребенка произвел наверху явственный отклик, там закричали и забегали. Фойл ускорился и пролетел остаток лестницы. Он очутился в дворике, окруженном романскими арками. Посреди была зеленая лужайка. В центре рос исполинский ливанский кедр. Монастырь кишел поисковыми группами коммандос, и Фойл оказался лицом к лицу с противниками, равными себе. Завидев вынырнувший из катакомб вихрь, они ускорились тоже, причем не хуже его самого.
Но у Фойла оставался козырь — мальчишка. Стрелять солдаты не смели. Держа Сигурда на руках, он метался по монастырю, как бейсбольный раннер. Ему не преграждали путь, потому что столкновения при пятикратном ускорении закончились бы плачевно. В объективном времени головокружительные движения его казались пятисекундными вспышками молний. Фойл вырвался из клуатра, промчался через неф, миновал лабиринт и вылетел на общественную джонт-платформу за главными воротами. Остановился, сбросил скорость и джонтировал на монастырскую ВПП, расположенную в полумиле оттуда. Ракетное поле тоже кишело коммандос и было залито прожекторными огнями. Каждую антиграв-шахту занимал корабль бригады. Его собственное судно взяли в оцепление.
Спустя одну пятую секунды после Фойла на ВПП прибыли преследователи, джонтировавшие из монастыря. Он беспомощно озирался. Его окружило полвзвода коммандос, все ускоренные и нацеленные убивать, все — его уровня или лучше. У него не осталось никаких шансов.
И тут шансы выравнялись, потому что ровно через неделю после удара по Терре Внешние Спутники атаковали Марс.
Вновь ракеты ударили по утреннему квадранту, где стояла пора суток от полуночи до рассвета. Вновь небеса перечеркнули могучие сполохи взрывов перехваченных боеголовок, и у горизонта поднялись сияющие облака. Вновь содрогнулась земля. Но на этот раз имелось и грозное отличие: над самыми головами взошла бриллиантово-сияющая новая звезда, заливая темную сторону планеты яростным светом. Рой снарядов сотряс маленькую марсианскую луну, Фобос, и в мгновение ока испарил ее.
Коммандос на миг замешкались, решая, как отреагировать на эту неожиданную атаку. Это дало Фойлу шанс. Он снова ускорился и пролетел к своему кораблю. Остановился перед главным люком и увидел, как охрана застыла в нерешительности, не понимая, продолжать запланированную операцию или отреагировать на новую угрозу. Фойл подкинул высоко в воздух Сигурда Магсмэна, тот взлетел, как древний пикт на шесте, и пока оцепление рассыпалось, страхуя падающего ребенка, Фойл нырнул в главный люк и закрыл его за собой.
Не сбрасывая ускорения, не останавливаясь ни на миг, даже чтобы глянуть, есть ли кто внутри, он промчался в рубку управления, дернул рычаг запуска, и корабль воспарил на антигравитационном луче с полным ускорением 10g. Он забыл пристегнуться, и воздействие десятикратной перегрузки на его ускоренное беззащитное тело оказалось чудовищным.
Ужасающая сила надавила на него и вышвырнула из кресла. Он побрел к задней переборке, как лунатик: в ускоренном восприятии ему чудилось, что это стена движется навстречу. Он вытянул руки ладонями вперед, стремясь защитить себя. Неумолимое ускорение растащило руки в стороны и вмазало его в переборку; сперва относительно мягко, потом все сильнее и сильнее, пока скулы, челюсти, грудь и все тело не хрустнули, вдавленные в металл.
