Мой дядя Адриано - страница 71

отнеслись серьезно. Надежду, знаешь ли, трудновато убить. У меня был рискованный план, но все могло получиться. Я позвал охранника и сказал, что хочу работать портным и что готов стать фашистом. Сначала они, кажется, не поняли и отправили меня обратно в барак. Через несколько часов позвали обратно и попросили подтвердить, что я согласен стать фашистом. До меня не дошло сперва, почему они приняли предложение обычного солдата, но потом я понял, что им нужен человек, умеющий шить, кроить и чинить одежду. Мне дали нарукавную повязку ИСР[195] и назначили kopf schneider, то бишь главным портным. Мне разрешили спать в мастерской, где я мог разжиться одеждой, меня кормили и разрешали ходить в барак, к другим заключенным. Сперва мои товарищи по несчастью думали, что я их предал, смотрели на меня недобро, потом, когда увидели еду и одежду, поняли, что я что-то задумал, но почти никто не хотел рисковать своей шкурой ради побега. Только тот блондин из Варшавы и мужчина из Варезе пошли со мной. На следующую ночь нам с поляком и варезинцем удалось бежать. Мы боялись, что нас поймают, но нам удалось добраться пешком до самого Рима. Мы прошли километров сто пятьдесят за два дня. Незабываемое путешествие. Наконец мы оказались в центре Рима, рядом с Колизеем. Я сказал ребятам, что надо найти работу, потому что безработных расстреливают. Мы с варезинцем и поляком договорились встретиться на следующий день, полдесятого утра, у Колизея.

История была не из веселых, но отец ухитрялся рассказывать ее с юмором.

– И что было дальше? Вы нашли работу?

– Нет, Адриано. Варезинец и поляк? Я больше никогда в жизни их не видел!

На серьезном лице моего отца нет-нет да и проглядывала улыбка. Адриано же удалось сохранить серьезность. Наверное, мой отец, даже в самых безумных мечтах, не мог представить, что его истории попадут на телевидение, да еще и в прайм-тайм, благодаря эксцентричному шурину.

«Честно говоря, мне плевать» – это, пожалуй, самая трогательная из передач Адриано. Он сам изобрел прием, который там использовал, – шокирующие видео на непростые темы, вроде педофилии, сексуального насилия и других. Не обошлось без полемики, ничего нового, споров было предостаточно. «Нужно ли обсуждать такие жестокие темы в прайм-тайм?» – спрашивали католические газеты. Центральным вопросом, беспокоившим некоторых людей из RAI, было обсуждение определенных тем в развлекательных передачах, но Адриано ответил, что в этом и смысл, так воздействие будет сильнее, а потом этот прием станет каноническим, почти все развлекательные программы будут затрагивать социальные или политические вопросы. В случае с педофилией речь шла не о видео, а о телефонном звонке, который несколько минут держал зрителей в напряжении. Леденящие душу реплики из перехваченного разговора, оставившие после себя неизгладимое впечатление. Никакие музыкальные паузы не могли стереть их из памяти. Телефонный звонок, перехваченный ФРБ, говорят на английском: мужчина просит «встретиться» с девочкой пяти-шести лет. Ему отвечает женский голос – холодный, профессиональный, без эмоций. Мужчина спрашивает, может ли он что-нибудь сделать с девочкой.

«Да», – сухо.

«Даже выпороть ее и вставить гвозди в соски?»

«Да, конечно».

Клиент: «А что, если она умрет?»

Женский голос: «Вы должны позаботиться, чтобы тело исчезло».

Помещение, похожее на консультационный центр, лица размыты, неузнаваемы. Мать рассказывает о своей трехлетней дочери, которая говорит, что отец поцеловал ее в губы. В небе беззаботно парят белые воздушные шарики, крупным планом – бесстрастное лицо Челентано, десять секунд абсолютной тишины.

А буквально перед этим дядя снова играл с огнем, и притом – священным. Во время эфира Адриано резко высказался в сторону Антонио Риччи, создателя «Ленты новостей».

– У меня начинают возникать подозрения, я начинаю думать, что вы, Риччи, не ищете правды, а просто хотите скандала, а когда скандала нет, вы сами его создаете. Берегитесь, Риччи, люди не идиоты: три-четыре такие ошибки, и все, – заявил автор-исполнитель так неожиданно, что публика не сразу зааплодировала.