Куба – небольшая страна, где обитает одиннадцать миллионов жителей, которые в течение более пяти десятилетий мужественно противостояли самой крупной мировой державе. Этот боевой дух достоин восхищения. Куба жила плохо, но она все-таки выжила – прошла тот «особый период», который пришел на смену «холодной войне». После потери поддержки со стороны СССР, когда пала Берлинская стена и ничего не осталось, она смогла выжить, в частности, за счет развития туризма. Никто всерьез не верил, что Куба сможет пережить распад СССР. Она показала обратное. Она сплотилась вокруг Фиделя. Кубинцы продолжили отстаивать концепцию солидарности и справедливости, даже приблизившись к капиталистической модели, которая по сути своей гораздо более эгоистична. Я называю эту смесь капитализма и социализма так – «capisol» (sic). Это – явное противоречие, но у какого народа такого нет? Кубинцы с нетерпением ждут американские круизные суда, но в то же самое время и испытывают страх перед тем, что могут оказаться безвозвратно запачканными. Они хотят, чтобы «гринго» приходили к ним тратить свои деньги, но они также знают, что изменения, которые принесут новые источники дохода, поменяют менталитет, и вовсе не обязательно в позитивном смысле. Они одновременно и возбуждены и нервничают по поводу людского прилива, который обязательно обрушится на их берега. Франция тут не является исключением: после объявления об «оттепели» президент Франции Франсуа Олланд направился на Кубу с целью развития дипломатических и торговых отношений. Он прибыл в Гавану в сопровождении нескольких бизнесменов, в том числе представителей «Pernod Ricard», гостиничной сети «Accor», компаний «Air France», «Carrefour» и «Orange». И можно предположить, что часть доходов от этих проектов пойдет французам.
Мы часто ошибочно воспринимаем кубинцев. Они никогда не были марксистами – просто сторонниками Кастро и революционерами. Один друг недавно сказал мне: «Куба зависела от Испании в течение четырех столетий, потом были Соединенные Штаты, потом – Советский Союз, и в настоящее время она готовится вновь оказаться под американским влиянием. Круг замкнулся». Проблема заключается в том, что Куба не имеет иного выбора. Она не может сама постоять за себя и противостоять миллионам инвесторов, специализирующихся на эксплуатации ресурсов и открытии новых рынков. Чего ожидают от Кубы? Что она станет Швейцарией или Францией? Ее сравнивают с развитыми странами. Но почему бы вместо этого не сравнить ее с соседней Гаити или Доминиканской Республикой? Или с Гондурасом? В какой из этих стран лучше? Где заботятся и обучают своих граждан бесплатно? Где меньше преступность? Но для той страны, что попыталась быть локомотивом триумфального социализма и изменить весь мир, все очень сложно, когда всего в 180 километрах находятся Соединенные Штаты! Судьба мирового социализма не может зависеть только от нее.
Ее бизнес-модель успешна? Это зависит от точки зрения. Че подошел к проблеме индустриализации в 1963 году, заявив в знаменитом интервью Жану Даниэлю: «В основном наши трудности – последствия наших ошибок. И они многочисленны. Ошибка, которая нанесла нам наибольший ущерб, это было недопроизводство сахарного тростника». Он также говорил по другому поводу: «Что мне нравится меньше всего – это отсутствие порой у нас мужества при столкновении с определенными реалиями, экономическими или политическими […] Порой у нас появляются компаньоны, следующие политике страуса, который прячет голову в песок. Что касается экономических проблем, то мы обвиняем то засуху, то империализм… иногда мы сами не хотели открывать что-то новое, мы на это просто не решились, а затем только американская модель и осталась».
Что произошло бы, если бы Че остался на Кубе? Очевидно, это невозможно знать точно. Он думал, что в целом остров идет по правильному пути и находится в хороших руках, а посему он мог пойти повторить этот опыт в другом месте. Осталась ли Куба верной духу Че? А Че, в свою очередь, ответственен ли за свои неудачи? Это диалектическая ловушка. Эрнесто хотел индустриализировать страну и диверсифицировать производство. Поэтому именно он стоял у истоков министерства промышленности. Он хотел расширить торговлю: оптом Куба экспортировала сахар и импортировала мясо. Но этого не могло быть достаточно, чтобы обогатить страну. Она должна была стать более независимой, чтобы продолжить свою революцию.
