Андрей думал о Степане. Авторитет брата по-прежнему был для него велик. Степан был, несомненно, выдающимся инженером. Он справился с обязанностями главного инженера, до сих пор работал на этом посту и был известен на Урале как способный руководитель.
Мнение Степана о плавающем туннеле было для Андрея особенно важным. Он нервничал, подъезжая к знакомым местам, представлял себе встречу со Степаном, их беседу о проекте.
В свое время братья расстались холодно. Все произошло из-за упрямства Андрея, который перед институтом непременно хотел поплавать по морям. Степан соглашался, что не стоит сразу после десятилетки поступать в институт, но считал необходимым Андрею поработать у него на заводе. Сейчас Степан в письмах был по-старому ласков, радовался Андрюшиному решению учиться…
Но что он скажет об идее плавающего туннеля?..
В коридорах заводоуправления была суета.
Директор Веков поехал на аэродром встречать начальство, а Степан Григорьевич, как и подобает производственнику, остался на заводе.
– Это тоже политика! – подняв вверх палец, вполголоса сказал Милевский, по поручению Степана привезший сюда Андрея.
Он ввел его в приемную главного инженера. Здесь в напряженных позах сидели несколько человек, не проявившие к Андрею никакого интереса.
Величественная секретарша с крашеными волосами приветливо улыбнулась ему, разговаривая сразу до двум телефонам.
– Степан Григорьевич просит передать, – говорила Она в одну трубку, – что инструкцией главка это не предусмотрено. – И тут же брала вторую трубку: – Нет, нет! О приеме на работу он велит обращаться в отдел кадров. – Потом снова говорила в первую: – Простите, он будет с вами разговаривать, если у вас разрешение банка. Нет-нет! Он не намерен поступать против правил. Уверяю вас… и генеральный директор тоже не захочет… Я вас не понимаю… Кому это нужно? – И она раздраженно положила обе трубки. – Садитесь, пожалуйста, – сразу изменила она голос. – Вы ведь Андрей Григорьевич? Степан Григорьевич приказал мне позвонить на железную дорогу и ускорить движение вашего поезда. Вас нигде не задержали? Садитесь, прошу вас.
За дверью слышался громкий голос. Обе половинки ее, обитые черной клеенкой, вдруг распахнулись, и из кабинета вылетел красный, вспотевший человек.
Кто-то поднялся к нему навстречу:
– Ну как?
Первый безнадежно махнул рукой, достал платок и поплелся из приемной.
Секретарша проскользнула в кабинет и тотчас вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
– Товарищи, – обратилась она к ожидавшим, – у главного инженера сейчас будет совещание. Ничего не поделаешь! – И она, сделав загадочное лицо, пожала плечами.
Люди неохотно поднимались.
– Проходите, – шепнула секретарша Андрею.
– Пожалуйста, Тереза Сергеевна, доложите, что я доставил сюда Андрея Григорьевича. Дозвольте ручку! – шептал секретарше Милевский.
Протянув для поцелуя руку, она говорила в телефон:
– Нет-нет. Степана Григорьевича нет в кабинете. Откуда я знаю? Вероятно, пошел по цехам.
Андрей вспомнил, что Лев Янович в пути называл эту даму Стервезой Сергеевной. Он вошел в кабинет.
Степан поднялся. Плотный, крепкий, но начинающий рыхлеть, он не успел согнать с лица начальническое выражение, с которым только что распекал подчиненного. Увидев младшего брата, он тепло улыбнулся и стал сразу другим, давно знакомым Андрею, родным.
Андрей протянул руки, пошел ему навстречу и вдруг увидел, что лицо Степана снова изменилось. Оно продолжало улыбаться, но как-то по-другому – голова опустилась, втянулась в плечи. Он поспешно вышел из-за стола и пошел к Андрею, но смотрел куда-то через голову брата.
Андрей невольно обернулся и увидел за своей спиной огромную сутулую фигуру человека в картузе. У Андрюши даже захватило дыхание.
– Андрейка! Гляди, матрос мой! Вот оказия! Здорово! – загремел басом вошедший.
– Здравствуйте, Иван Семенович! Как вы долетели? – заботливо спрашивал Степан Григорьевич.
– Здорово, здорово! Это что же, брат, что ли, твой? Вот не знал. А ведь верно, оба Корневы, – пожимал руку Степану, а потом Андрею заместитель министра.
Стоявший сзади маленький седой директор объединения смотрел на Степана строгими глазами из-под лохматых бровей. Тот едва заметно пожал плечами.
