Не будучи искательницей приключений, я все же оставалась молодой здоровой женщиной, с естественным интересом к интимной близости, смутными мечтами, сладкими предрассветными снами, в которых меня крепко прижимал к груди некто темноглазый и почему-то похожий на голливудского актера второго плана Роберта Непера.
Он легко коснулся губами моей щеки, и от него приятно пахло дорогим одеколоном, гавайским ромом и немного пряным сигарным дымком. В тот момент, когда его рука обвилась вокруг моей талии, ничего особенного, дружеский жест, я с проницательностью астролога разгадала наше будущее, и в моей тщательно причесанной голове включился обратный отсчет.
Разумеется, Романович сразу все понял, ведь он был не каким-то там юнцом с холерическим блеском в глазах и непрошеной эрекцией, а опытным городским мужчиной.
Поэтому с самой первой минуты мы не просто знакомились, подписывали контракт, со светской непринужденностью болтали о ерунде, обсуждали победу Билана на Евровидении, продолжение «Индианы Джонса», новый джип «Инфинити» и пиратскую коллекцию Гальяно – нет, мы разыгрывали партию, понятную лишь нам двоим.
Весь вечер я накачивалась коктейлями на основе рома, я сознательно позволяла ему меня напоить, и он этим бессовестно пользовался. Вечер затянулся, из бара мы перебрались в «Итальянец», и обычно равнодушная к гурманским изыскам, я страстно набросилась на спагетти с морскими гадами, а он любовался моим аппетитом и задумчиво курил. Кстати, я давно заметила, что мужчин возбуждает женский аппетит, возможно, дело в примитивной аналогии: если она жадно ест, значит, наверняка жадна и до секса. К анемичным барышням, весь вечер жующим стручок зеленой фасоли, большинство самцов относится подозрительно, это подсознательная реакция.
Расставаться не хотелось. Уже под утро мы купили в круглосуточном «Седьмом континенте» огромную бутыль «бейлиса» и промасленную картонку с фруктовыми корзиночками. И остановившись посредине Большого каменного моста, устроили себе праздник углеводного непослушания. А потом…
– Ну и что мы будем делать дальше? – спросил он. – Сыграем в приличную девушку и застенчивого влюбленного рыцаря или пошлем все к черту и будем делать то, что нам действительно хочется?
– Боюсь, что сейчас мне действительно хочется разве что пачку активированного угля, – простонала я, похлопав себя по животу, – никогда так не объедалась.
– Кстати, у меня дома отличный активированный уголь, – заиграл бровями он, – а также огромный плазменный экран и четвертый сезон «Доктора Хауса».
– Ты знал, ты знал, – рассмеялась я.
Вот так просто и бесхитростно все и получилось. У него была роскошная двухсотметровая квартира в сталинском доме на Фрунзенской набережной – идеальный атрибут московского донжуана. Ремонтом явно занимался дорогой декоратор, во всяком случае, я искренне надеялась, что эта плосковатая предсказуемость на грани китча вписывается в чьи-то представления об интерьерной моде, а не является личным предпочтением мужчины, с которым я собиралась переспать. Ничего не могу с собою поделать, от дурновкусия или слепого следования тенденциям меня воротит. Знаю, это глупый снобизм, знаю, за нарочитой вычурностью или, наоборот, бездушным минимализмом может скрываться отличный человек, верный, добрый, честный и даже умный, но… Для меня одежда и интерьер – это продолжение самого человека, площадка для творческого самовыражения. Я не верю, что у женщины, которая носит синие лакированные сапоги с леопардовым пальто, нет комплексов, совместимых с моим представлением об интеллекте. Я не верю, что можно жить в навязанном дизайнером японском минимализме (при этом являясь не потомственным самураем, а сыном инженеров из Рязанской глубинки, который все детство смотрел на забитую хрусталем чешскую стенку и разноцветный ковер на полу) и быть при этом независимым и гибким. Я люблю гадать по интерьеру и одежде, как по кофейной гуще, и редко ошибаюсь. Винтажная ли шляпка с вуалью, картина над столом в рабочем кабинете, старый ли фарфор, лимонное дерево в углу, самодельная цыганская юбка или ковбойские сапоги, просвечивающий сквозь строгую белую рубашку татуированный орнамент, смешной вязаный шарф в разноцветные полоски, старинное зеркало – все эти детали расскажут о своем хозяине лучше дворовых кумушек-сплетниц.
