И это было ошибкой.
Один сбежал. Молодой, в рваном кожаном плаще.
Но как ему…
Он наткнулся на наших женщин и детей, но пощадил их. И они показали ему путь.
Они правильно поступили…
Ему удалось сбежать, но это ничего не меняет. Nihil![18]
Иоганн.
Сбежал.
Но он, Якоб Каррер, это исправит.
* * *
Ансельм вполголоса переговаривался с Генрихом.
– Присматривайте за ним. От него…
Топор с хрустом проломил ему голову, и произошло это столь внезапно, что мгновение Ансельм еще стоял неподвижно и только потом мешком повалился на пол. Каррер стоял над ним с демонической ухмылкой.
Генрих и еще несколько мужчин смотрели на него в ужасе. Появлялись и другие, зал заполнялся.
– Что произошло?
– Он убил Ансельма…
– Помолчите, дураки! – разнесся по залу раскатистый голос Каррера.
Все мгновенно притихли.
– Мы пойдем в деревню и заставим их заплатить за свои грехи! – свирепо заявил Якоб.
На него накинулся Генрих.
– Но ты…
– Мы морили вас голодом. Будь наша воля, эти развалины давно стали бы вашей могилой! Но они были слишком трусливы, чтобы взять дело в свои руки. Они хотели, чтобы проклятые баварцы проделали за них всю грязную работу. – Каррер сплюнул. – Теперь я один из вас, и я не намерен ждать, пока женщины оправятся от ужаса и натравят на нас новую шайку солдат!
Он показал на убитого Ансельма.
– Он был таким же трусом, как и те люди, недостойным называться вашим предводителем. Настало время стереть эту деревню с лица земли!
Каррер обвел собравшихся свирепым взглядом, и казалось, он заглядывал им прямо в душу.
Обитатели развалин смотрели на мертвых крестьян и солдат.
Вспоминали бесконечные зимы.
Сколько раз они умирали с голоду и замерзали, а им представлялось, что от деревни до них долетает аромат мяса и супа. Аромат, сулящий тепло и уют. Жизнь.
И в это время под этими холодными сводами умирали их дети.
Генрих, а за ним и все остальные оторвались от трупа Ансельма и теперь смотрели на Каррера.
И кивали, один за другим.
– Другое дело. Тогда вперед, не теряйте времени! – Голос Каррера сотряс стены.
Словно в трансе мужчины брались за оружие.
Один за другим поднимались по винтовой лестнице наружу.
Каррер взялся за свой топор, подошел к телу капитана и обезглавил его одним ударом. После чего последовал за своими сородичами…
Иоганн и Элизабет сидели за столом в доме Мартина Каррера. Элизабет уже перевязала ему голову и теперь занималась глубокими порезами на руках и туловище, тщательно промывала раны и перевязывала полосками белой материи.
Появился Мартин и тяжело опустился на скамью. Следом вбежал Вит и свернулся у него под ногами. Старик задумчиво посмотрел на шрамы на теле Иоганна.
– Без новых, как видно, не обойдется…
– Да, – коротко ответил Иоганн.
– Говорят, морщины на лице отражают жизнь человека. А в твоем случае, похоже, не лицо, а все тело. Я все думаю, какую историю они нам поведали бы…
– По большей части о лишениях и невзгодах. О поступках, хороших или не очень.
– И на чьей стороне был ты?
– Сложно сказать, – задумчиво ответил Иоганн. – Очень часто каждая из сторон была по-своему права. Но если убиваешь, чтобы предотвратить худшее зло, то правда на твоей стороне, так я считаю. Только вот…
Старик взглянул на него с любопытством.
– Пред Господом ты все равно остаешься убийцей.
– Должно быть, ты прав. Но и покаяться никогда не поздно.
– Или попробовать как-то загладить вину…
Старик кивнул.
– Я, по крайней мере, попытаюсь, – решительно произнес Иоганн.
– Значит, Господь простит тебя.
Элизабет закончила с обработкой ран. Лист потрогал повязки.
– Ни один лекарь не справился бы лучше.
Он тронул ее руку. Элизабет улыбнулась, но ее улыбка почти сразу померкла.
– Иоганн… Бихтер сражался с вами?
Иоганн покачал головой.
– Бой еще не начался, а священника и след простыл!
– Он вас предал.
Лист устало кивнул.
– Я знаю.
– Но я знаю, почему.
Элизабет приоткрыла сундук возле стола, достала пожелтевший листок и тяжелую книгу, положила их на стол. Иоганн провел рукой по тисненым буквам на переплете.
– Morbus Dei…
– Я нашла это в ризнице.
Лист посмотрел на нее с одобрением.
– Сначала прочти записку.
Иоганн стал читать вслух.
