Лора заколебалась, и Дэнни пополз к ней на четвереньках, из последних сил толкнув в сторону стоявшего в нескольких футах от них джипа.
Очередная автоматная очередь взорвала морозный воздух.
Стрелявший наверняка подберется к джипу спереди, чтобы спокойно разделаться с ними, как только они там укроются. Но им некуда бежать. Если они попытаются забраться на снежный бруствер, чтобы скрыться за деревьями, киллер срежет их автоматной очередью, не дав добраться до леса. Если они попытаются перебежать через дорогу, он подстрелит их прежде, чем они окажутся на противоположной стороне, да и вообще там, на противоположной стороне шоссе, не было ничего, кроме крутого обрыва. Побежав в гору, они наткнутся прямо на убийцу, побежав под гору – подставят ему спину, сделавшись еще более легкой мишенью.
Автомат снова затрещал. Стекла разлетелись вдребезги. Пули с громким вжик-вжик чиркали по металлу.
Лора, которая ползла к передней части джипа и тащила за собой Криса, внезапно увидела, как ее ангел-хранитель проскользнул в узкий просвет между джипом и снежной насыпью, скрючившись под крылом автомобиля вне поля зрения человека по имени Кокошка. Теперь, когда ангел-хранитель сам оказался в тисках страха, в нем не осталось ничего магического, из ангела-хранителя он превратился в самого обычного человека – уже не спасителя, а вестника Смерти, приведшего за собой убийцу.
По приказу Дэнни Лора принялась лихорадочно забиваться под джип. Крис протискивался следом за матерью. Он уже не плакал, а старался быть храбрым ради своего папы. Правда, мальчик не видел, как подстрелили отца, поскольку прижимался к груди матери, уткнувшись лицом в ее лыжную куртку. Впрочем, прятаться под джипом было бесполезной затеей, так как Кокошка в любом случае их бы нашел. Он ведь не идиот и, потеряв из виду потенциальных жертв, наверняка поищет их под днищем машины. Таким образом, Лора с сыном просто-напросто оттягивали время, пытаясь выиграть у смерти лишнюю минуту.
Когда Лора забилась под джип, прижав Криса к себе, чтобы своим телом обеспечить ему дополнительную защиту, она услышала голос Дэнни, лежавшего перед капотом машины.
– Я люблю тебя, – прошептал Дэнни, и эти прощальные слова невыносимой болью отозвались в сердце Лоры.
Штефан проскользнул между джипом и грязной снежной насыпью вдоль обочины. Там было совсем мало места; его явно не хватило, чтобы открыть дверь водителя, когда Штефан припарковался на обочине, но было достаточно, чтобы протиснуться к заднему бамперу и, застав врасплох Кокошку, произвести хотя бы один-два прицельных выстрела, прежде чем тот обернется и сразит противника автоматной очередью.
Кокошка. Штефан еще никогда в жизни не был так удивлен, чем в тот момент, когда увидел выходящего из «понтиака» Кокошку. Выходит, в институте знали о предательстве Штефана. А значит, там были в курсе того, что он, Штефан, пытался изменить судьбу Лоры. Итак, Кокошка прибыл по Молниеносному переходу с целью ликвидировать предателя, а заодно, очевидно, и Лору.
И вот теперь, низко опустив голову, Штефан торопливо пробивал себе путь вдоль снежного бруствера. Автоматная очередь – и над головой Штефана разлетелись стекла. Покрытый льдом снег больно впивался в спину, но Штефан, преодолевая боль, вжимался всем телом в обледеневшую насыпь. Лед трещал, а снег приминался, позволяя ползти дальше. Ветер гулял в узком проходе, со свистом проносясь между бруствером и холодным бортом автомобиля. Штефану казалось, будто он не один, а в компании некоего существа, улюлюкающего и хохочущего ему в лицо.
Увидев, как Лора с Крисом забились под джип, Штефан с горечью подумал о том, что это даст им лишь минутную передышку, а может, и того меньше. Когда Кокошка доберется до передней части джипа и не найдет там Лоры с Крисом, то наверняка заглянет под машину, пригнется и откроет огонь, превратив их в кровавое месиво.
Ну а как насчет Дэнни? Дэнни был крупным мужчиной, очень широкоплечим – слишком большим, чтобы спокойно пролезть под джип. Более того, Дэнни уже подстрелили, а значит, его тело сковано болью. Да и вообще, Дэнни был явно не из тех парней, которые в случае опасности прячутся в кустах, даже такой серьезной, как эта.
