– Мне очень жаль.
– Все в порядке. – Лора вымученно улыбнулась. – У нас есть маленький Крис, и он прелестный.
Наступило неловкое молчание, которое нарушил Дэнни:
– Я еще не завтракал и теперь умираю от голода. Пожалуй, спущусь на полчасика в кафе.
– Он ведь не хочет есть, да? – спросила Тельма, когда Дэнни ушел. – Но понимает, что нам, девочкам, иногда нужно посекретничать.
– Он чудесный человек, – улыбнулась Лора.
– А что, если я запрыгну к тебе и посижу рядом? – Тельма откинула бортик кровати. – Шейн, я там у тебя внутри ничего не встряхну? Ты, грешным делом, не зальешь меня кровью?
– Постараюсь.
Тельма забралась на высокую больничную кровать, сжав в ладонях руку подруги:
– Послушай, я прочла «Седрах». Чертовски хорошо написано! Именно то, что пытаются сделать все писатели, но у них редко получается.
– Ты очень милая.
– Я несгибаемая, циничная, упрямая, шальная девчонка. Послушай, я серьезно насчет книги. Она великолепна. И я узнала Корову Боумен, а еще Тэмми. А еще Буна, детского психолога. Имена, конечно, другие, но я их узнала. Шейн, ты здорово ухватила их характеры. Господи, временами на меня накатывали воспоминания, прямо мороз по коже, мне даже приходилось откладывать книгу и выходить на солнышко. Ну а временами я хохотала как сумасшедшая.
У Лоры болело буквально все тело – все мышцы, все суставы. И не было сил приподняться, чтобы обнять подругу, а потому она просто сказала:
– Тельма, я люблю тебя.
– И конечно, Угря там не было.
– Я оставила его для другой книги.
– И меня тоже, черт побери! Меня не было в книге, хотя я самый яркий персонаж из всех тебе известных!
– Я оставила тебя для книги, где ты станешь главной героиней.
– Ты серьезно?
– Да. Правда, не той книги, над которой я сейчас работаю, но следующей.
– Послушай, Шейн, ты должна сделать из меня роскошную красотку, а иначе я тебя засужу. Тебе понятно?
– Понятно.
– А ты… – начала Тельма и задумчиво прикусила губу.
– Да, я вставлю и Рути в свой роман.
Они замолчали, продолжая держаться за руки.
У Лоры на глаза навернулись непрошеные слезы, но и Тельма как-то подозрительно захлюпала носом.
– Не надо. А не то размажешь весь свой панковский макияж.
Тельма подняла вверх ногу:
– А как тебе мои клевые сапоги? Черная кожа, острые носы, каблуки в заклепках. Я похожа на доминатрикс?
– Когда ты вошла в палату, у меня сразу возник вопрос: скольких мужчин ты успела отстегать хлыстом за последнее время?
Тельма вздохнула и громко высморкалась:
– Шейн, слушай сюда. И слушай внимательно. Возможно, ты даже не представляешь, насколько бесценен твой талант. Ты способна запечатлеть жизнь людей, и даже когда этих людей уже нет на свете, они остаются на страницах твоих романов, они там живут. Ты умеешь удивительно тонко передавать чувства, и любой, кто прочтет «Седрах», это поймет. Твои книги берут за душу, они напоминают нам, каково это – быть человеком в мире, зацикленном на забвении. Это талант, который большинству людей и не снился, и ради этого ты должна жить. Ну… я знаю, как сильно тебе хотелось иметь семью… троих или четверых ребятишек… ты сама говорила. Поэтому хорошо понимаю, как тебе больно. Но ведь у тебя есть Дэнни, и Кристофер, и твой невероятный талант, а это уже немало.
– Иногда… Иногда мне так страшно, – дрожащим голосом призналась Лора.
– Детка, чего ты боишься?
– Я хотела большую семью, потому что… тогда меньше вероятность всех потерять.
– С чего ты взяла, что можешь всех потерять?
– Но у меня только Дэнни и малютка Крис… только двое… и что угодно может случиться.
– Ничего не случится.
– И тогда я останусь одна.
– Ничего не случится, – повторила Тельма.
– Всегда что-то может случиться. Ведь это жизнь.
Тельма растянулась на кровати рядом с Лорой, положив голову ей на плечо:
– Когда ты сказала, что роды были тяжелыми… да и вид у тебя был такой бледный, что краше в гроб кладут, я испугалась. Конечно, у меня есть друзья в Лос-Анджелесе, но все они из шоу-бизнеса. Ты мой единственный близкий человек, хотя мы встречаемся не так уж часто, и мысль о том, что ты едва не…
– Но я же не умерла.
– Но вполне могла, – горько рассмеялась Тельма. – Черт, Шейн, если ты сирота, то это уже навсегда!
