Крис плотно прижался к матери и воскликнул:
– Ух ты! Мам, ну разве не здорово?! Это было нечто!
Но она не ответила, так как заметила белый автомобиль, свернувший с автомагистрали 111 и теперь спускавшийся с насыпи на равнину. Автомобиль развернулся в их сторону и подпрыгнул, прибавив скорость.
– Крис! Спрячься перед капотом машины и пригнись.
Увидев приближающийся автомобиль, Крис беспрекословно повиновался.
Лора подбежала к открытой двери «бьюика» и схватила с сиденья один из автоматов. Укрывшись за открытым багажником, она повернулась лицом к белому автомобилю.
Автомобиль, находившийся уже в двухстах ярдах от них, приближался на максимальной скорости, какую позволяла неровная местность. Солнечные лучи играли на хромированных деталях и лобовом стекле.
Лора взвесила вероятность того, что в автомобиле не немецкие агенты, прибывшие из 1944 года, а вполне невинные пассажиры. Однако такая версия казалось настолько неправдоподобной, что Лора с ходу ее отмела.
Судьба всегда стремится восстановить предначертанный ход событий.
Нет! Нет, черт побери!
Когда белый автомобиль приблизился на сто ярдов, Лора выпустила две очереди из «узи». Пули пробили как минимум две дырки в ветровом стекле, которое сразу же пошло трещинами.
Автомобиль – теперь Лора уже смогла разглядеть, что это «тойота», – круто развернулся почти на триста шестьдесят градусов, затем – еще на девяносто, вздымая клубы пыли и с корнем вырывая зеленые перекати-поле. Машина остановилась в шестидесяти ярдах от «бьюика», капотом на север, правым боком в сторону Лоры.
Двери с левой стороны распахнулись. Похоже, диверсанты выбрались из «тойоты», низко пригнувшись к земле, вне поля зрения противника. Лора снова открыла огонь, рассчитывая скорее пробить топливный бак, чем кого-то убить. Ну а там, глядишь, всего одна искра, высеченная чиркнувшей по металлу пулей, – и бензин загорится, после чего внезапно вырвавшееся пламя поймает кого-нибудь из людей, прятавшихся за машиной. Лора расстреляла весь удлиненный магазин «узи», но, несмотря на поврежденный топливной бак, бензин так и не загорелся.
Тогда Лора, ни на секунду не отрывая глаз от белой «тойоты», бросила «узи», рывком открыла заднюю дверь «бьюика», взяла заряженный «узи», прихватив заодно лежавший на переднем сиденье «смит-вессон» 38-го калибра. Она уже начала жалеть, что отдала Штефану третий «узи».
Тем временем из машины, находившейся в шестидесяти ярдах от «бьюика», один из нападавших открыл автоматный огонь, подтвердив худшие опасения Лоры, скорчившейся у дверцы своего автомобиля. Пули попали в открытый багажник, выбили правое заднее стекло, повредили заднее крыло, рикошетом отлетели от бампера, с громким треском отскакивая от глины под ногами и поднимая облака мелкого белого песка.
Когда пули с холодящим кровь пронзительным завыванием просвистели прямо над головой, Лора начала потихоньку отступать к капоту «бьюика», стараясь держаться поближе к автомобилю, чтобы не стать легкой мишенью, и через секунду присоединилась к Крису, прижавшемуся к решетке радиатора.
Снайпер из «тойоты» прекратил стрельбу.
– Мам? – испуганно спросил Крис.
– Все нормально. – Лоре отчаянно хотелось верить в свои слова. – Дорогой, Штефан вернется меньше чем через пять минут. У него с собой еще один «узи». Это сравняет наши шансы. С нами все будет в порядке. Нам нужно лишь несколько минут продержаться. Всего несколько минут.
15
Пояс Кокошки в мгновение ока вернул Штефана назад, в главную лабораторию, и он вошел в ворота, полностью открыв сопло баллона с «вексоном». Штефан так крепко нажимал на спусковой крючок, что у него разболелась рука, и боль начала потихоньку подниматься к раненому плечу.
Из полумрака обитого медью бочонка Штефан мог видеть лишь часть лаборатории. Его взгляд зацепился за двоих мужчин в темных костюмах, заглядывавших в ворота. Мужчины смахивали на агентов гестапо, словно клонированных преимущественно из дегенератов и фанатиков, и Штефан с облегчением понял, что они не видят его так же ясно, как он их; по крайней мере, в первую секунду они наверняка решат, что это Кокошка.
