Вернувшись в главную лабораторию, Штефан взял из белого шкафа пять специальных поясов, которые застегнул на покойниках поверх одежды. Затем поспешно перепрограммировал ворота, чтобы послать тела убитых сотрудников института приблизительно на шесть миллиардов лет в будущее. Штефану хотелось отправить тела в то время, когда на Земле уже не останется людей и, следовательно, никто не сможет воспользоваться поясами возвращения. В свое время Штефан где-то читал, что через шесть миллиардов лет Солнце или станет красным карликом, или вообще потухнет.
Возиться с мертвецами в тиши опустевшего института было жутковато. Время от времени Штефану слышались крадущиеся шаги, и он цепенел от страха. Пару раз он прерывал работу, прислушиваясь к звукам – плодам его больного воображения, но кругом стояла абсолютная тишина. Он даже оглянулся на одного из мертвецов, почти поверив, что тот собирается подняться, опершись холодной рукой о механизмы. Только сейчас Штефан понял степень разрушительного воздействия на его психику бесчисленных смертей, свидетелем которых он был за последние годы.
Один за другим Штефан затаскивал зловонные трупы в ворота, проталкивая тела за точку переноса во времени и складывая их штабелем поперек энергетического поля. Они мгновенно исчезли, свалившись во временной портал, чтобы появиться в неподдающейся воображению далекой эпохе – либо на Земле, холодной и мертвой, без флоры и фауны, либо в безвоздушном пространстве, где существовала Земля до того, как ее поглотило взорвавшееся Солнце.
Штефан усиленно старался не переступить через точку переноса во времени. Если он окажется в вакууме космического пространства и перенесется на шесть миллиардов лет вперед, то моментально погибнет, даже не успев нажать на кнопку возвращения в лабораторию.
Избавившись от всех пяти тел сотрудников института и убрав отвратительные следы их смерти, Штефан вконец обессилел. К счастью, нервно-паралитический газ не оставлял видимых следов, благодаря чему можно было не вытирать каждую поверхность. Раненое плечо Штефана болезненно пульсировало, совсем как в первые дни после ранения.
Но по крайней мере, он умело замел все следы. Завтра утром начальство наверняка решит, что Кокошка, Гёпнер, Эйке, Шмаузер и двое гестаповцев, разуверившись в победе Третьего рейха, дезертировали в далекое будущее в поисках мира и материального благополучия.
И тут Штефан вспомнил о животных в цокольном этаже. Если сотрудники института обнаружат в клетках трупы животных, будет проведена проверка для выяснения причин их гибели, и полученные результаты наверняка посеют ядовитые семена сомнения относительно версии, согласно которой Кокошка и остальные дезертировали через ворота времени. И тогда основным подозреваемым вновь станет Штефан Кригер. Нет, лучше, чтобы животные просто испарились. Если не будет трупов, их исчезновение навсегда останется тайной, но напрямую не укажет на истинную причину произошедшего.
Горячая пульсирующая боль в плече стала еще сильнее, когда Штефан, использовав вместо саванов чистые лабораторные халаты, связал животных веревкой и отправил их уже без поясов на шесть миллиардов лет в будущее, а затем убрал из коридора пустой баллон, чтобы послать его в том же направлении.
Теперь Штефан оказался готов к двум решающим путешествиям в будущее, исход которых должен был привести к полному уничтожению института и окончательному поражению нацистской Германии. Подойдя к панели управления, Штефан достал из кармана джинсов сложенный лист бумаги с результатами многодневных вычислений, сделанных на компьютере в Палм-Спрингсе.
Если бы у него была возможность вернуться из 1989 года с достаточным количеством взрывчатки, чтобы превратить институт в груду раскаленных камней, он справился бы с этой работой прямо здесь и сейчас. Однако, поскольку Штефану пришлось тащить на себе тяжелый баллон с «вексоном», рюкзак с шестью книгами, пистолет и «узи», ему удалось бы взять с собой не более сорока-пятидесяти фунтов пластида, чего явно не хватало для выполнения задачи. Взрывчатку, которую Штефан заложил на чердаке и в подвале института несколько дней назад по местному времени, обезвредил Кокошка. Штефан мог бы вернуться из 1989 года с парой канистр бензина, чтобы сжечь институт дотла, однако многие важные исследовательские документы были заперты в несгораемых картотечных шкафах, к которым даже у Штефана не было доступа, и только опустошительный взрыв мог превратить содержимое шкафов в пепел.
