Все тоже встали и хором, но немного невпопад, ответили:
– Обещаем!
Элиав отнял руки от лица, но смотрел в сторону.
– Не стыдись, достойный Элиав, – сказал ему Моисей. – Если кому-то и надлежит стыдиться, так это мне, ведь подлый предатель долгое время входил в число тех, кому я доверял безгранично, доверял, как самому себе.
Элиав вздохнул и сказал сокрушенно:
– Как я не разглядел в нем червоточины!
– Все мы не разглядели, – ответил Моисей. – Впредь будем умнее и осмотрительнее, а имя предателя пусть будет забыто, ибо нет худшего наказания для человека, чем забвение. Да сотрется память о нем из памяти народа нашего!
– Да сотрется! – признали все.
– Заверни его в покрывало, унеси, зарой где-нибудь и забудь это место, – велел Моисей Амосии.
Тот исполнил повеление и унес труп предателя так легко, словно нес на плече куропатку или ягненка.
– Нет меры, которой можно измерить мою благодарность тебе, достойный Осия, – сказал Моисей, оборачиваясь к своему спасителю. – Недавно ты спас народ наш, а сейчас спас меня!
– Господу было угодно спасти Моисея, и Он направил мою руку, – скромно ответил Осия и склонил голову.
Моисей обнял его, потом обнял Аарона, который все еще был бледен и губы его подрагивали.
– Все хорошо, брат мой, – сказал ему Моисей. – Теперь все хорошо, а потом будет еще лучше!
Продолжать совет, когда у многих одежды, а у кого-то и лица забрызганы кровью, было невозможно, поэтому Моисей предложил людям разойтись, перенеся совет на раннее утро. Пока стан будет собираться в дорогу, можно успеть обсудить неотложные дела.
Шатер и повозку Элиуда Моисей осматривал вместе с Аароном. Искали дотошно – перебрали все вещи, простукали повозку и два ларя в поиске скрытых полостей, заглянули под днище повозки – но нашли только одно доказательство предательства Элиуда, зато очень веское, из тех, которое нельзя было подделать или подложить другому. То было повеление фараона Мернептаха, записанное для сохранности не на папирусе, а на специально выделанной для письма тонкой коже и скрепленное малой печатью фараона. «Еврей Элиуд, известный божественному владыке фараону Мернептаху под именем Ка-нахт, облечен его высоким доверием и действует с его ведома», – было написано там тщательно выведенными иероглифами.
– «Ка-нахт» означает «могучий бык», – усмехнулся Аарон, прочитав написанное. – Звучное имечко выбрал себе этот презренный негодяй. Он, должно быть, считал своим покровителем бога-быка Аписа[32].
– У таких, как он, не бывает покровителей, – ответил Моисей.
Оба они избегали произносить имя предателя не только вслух, но и про себя.
Проходя по стану, Моисей бросил повеление фараона в первый же попавшийся костер. Кусок кожи тут же съежился и почернел. «Должно быть, точно так же съеживается и чернеет душа, когда человек совершает предательство», – подумал Моисей.
1 сивана 2448 года евреи остановились у горы Синай. Прошло два с половиной месяца с тех пор, как евреи покинули Египет, и вот пришли они в благодатное благословенное место, в котором было достаточно воды и пропитания. Одними финиками, растущими на высоких пальмах, можно было прокормиться, но были здесь и другие деревья, а также кое-какая живность, начиная с перепелов и заканчивая ланями и косулями.
– Это ли Земля Обетованная? – с недоверием спрашивали некоторые.
Местность была благодатной и вполне подходила для обитания, но называть ее Землей Обетованной было бы слишком смело.
– Нет, – отвечали им. – Это гора Синай, и далеко еще отсюда до Земли Обетованной, но здесь хорошо, особенно после того, как избавились мы от зла египтян и от зла амалекитян.
Моисей вышел к народу и объявил ему, что уходит на гору Синай для общения с Господом.
– Было мне откровение, – сказал он, – что должен я привести вас сюда, где я встречусь с Богом, а затем вернусь к вам с тем, что получу от Него! Вам же надлежит ждать меня, выстирав свои одежды и очистившись от всего скверного, что накопилось в душах ваших! Молитесь и ждите моего возвращения!
Люди так и сделали и два дня прошли в радостном ожидании.
На третий день, еще до того, как взошло солнце, небо над станом затянуло непроглядное облако, подул сильный ветер, вскоре закружившийся вихрем, загремел раскатисто гром, засверкали молнии, и хлынул проливной дождь.
