Да и то после падения Айхерна сразу наступил мир. Железная Рука, против своего обыкновения, не покинул внутренние области Круга, собирался провести холодное время в завоеванном городе. Однако Лорд Тьмы не тревожил окрестностей, предоставив землевладельцам самим решать — подчиниться новому владыке добровольно либо ждать, что нагрянут солдаты в коричневых плащах с нашитой на груди серой пятерней. Пока что люди Железной Руки сидели в Айхерне, но слухи ходили такие, что Капитан Ройнгард объявит себя хозяином края и потребует, чтобы окрестные господа подчинились.
Все это Ойрик с Пегим узнали от случайных попутчиков, пока пробирались от пристани в Айхерн. Идти пришлось три дня, потому что Ойрик осторожничал, выжидал, пока подберутся подходящие попутчики, не желал странствовать в одиночку. Наконец к исходу третьих суток показался Айхерн… Снова начался дождь — в пятый или шестой раз за день, очертания городских стен скрыла влажная пелена. Однако даже сквозь мутную завесу было видно, что контуры оборонительных стен неровные, лишенные стройности, свойственной такого рода сооружениям.
— Что это? Строят стены, что ли? — спросил Пегий, заслоняясь ладонью от мелких капель, которые ворохами швырял в лицо противный холодный ветер. Проведя всю жизнь в спокойном Раамперле, лишенном стен, разбойник привык считать естественным, когда город не имеет защиты.
— Нет, братец ты мой, — возразил Ойрик, — не строят, а ломают. Я вот старик, а и то лучше тебя разглядел! Внимательней надо смотреть, внимательней!
В самом деле, Капитан Ройнгард велел снести окружавшие Айхерн стены, и горожане, громко ругая дождь и втихомолку проклиная нового правителя, разбирали кладку. Зато на Королевском холме уже начали возводить новую цитадель, туда и свозили камень. Железная Рука отказался занять помещения в городских кварталах, хотя мог потребовать освободить для себя любой дом или даже целый квартал. Лорду было угодно поселиться в собственном замке — и непременно на Королевском холме. Айхернцы гадали, не означает ли такой выбор намерения Ройнгарда восстановить монархию… Им оставалось только строить предположения, поскольку своей воли завоеватель пока не объявлял. Все его требования касались провианта для солдат да строительных работ. Небольшая армия Лорда Тьмы частью расположилась на Королевском холме, частью — за городом. Оба лагеря были укреплены и бдительно охранялись.
Ройнгард не боялся дробить невеликие силы — он порядком запугал жителей и был уверен, что бунтовать те не осмелятся. К тому же в стенах проделали порядочные проломы, и — по приказу Железной Руки — улицы, ведущие к этим проемам в поясе укреплений, держали свободными, движение по ним было запрещено. Отряды, расположенные вне городской черты, легко могли пройти на Королевский холм…
В Айхерн путники вступили без помех. Пройдя сквозь разрушенную стену, Ойрик сразу же направился к ставке Лорда. Пегий не слыхал, что толковал хозяин часовым, однако их пропустили в лагерь и велели ждать у шатра — дескать, скоро Лорд изволит принять.
Уже порядком стемнело, дождь становился все сильнее. Бывший разбойник кутался в промокший, сделавшийся холодным и тяжелым, плащ и с тоской вглядывался в невозмутимые лица часовых, охраняющих большой шатер Лорда Тьмы. Капли барабанили по шлемам и наплечникам воинов, стекали по тускло мерцающим кирасам, дождевая вода собиралась в ямках и отпечатках сапог под ногами солдат, те не шевелились — застыли как истуканы…
Полог шатра откинули, изнутри в серые сумерки излилась широкая полоса света. Гостей позвали к Ройнгарду. Ойрик вошел первым, прежде чем проникнуть внутрь, отряхнул полы плаща, так что скатился крошечный водопад… Пегий — следом. Он робел и держался за спиной хозяина.
В шатре были развешаны фонари, заливавшие нутро жилья теплым желтоватым светом. Ройнгард обернулся навстречу гостям — огромный, широкий. Здесь, в лагере, он был одет по-домашнему, то есть не в панцире, а в кольчуге, набранной из крупных, отлично пригнанных звеньев. На правой руке кольчужный рукав спускался немного ниже локтя, дальше в свете фонарей матово поблескивал металл протеза. Поверх кольчуги был наброшен широкий тяжелый плащ, отороченный медвежьим мехом.
