Над оврагом заржала лошадь — конь собирателя отыскал хозяина. Корди подхватил бесчувственного Ойрика, поволок наверх, швырнул поперек седла, взял лошадь под уздцы и зашагал прочь. Он снова шел к Серому Камню.
Пегий, наконец, угомонился, поглядел в остановившиеся глаза мертвеца, увидел острие тесака, показавшееся из пробитой груди. И сразу успокоился. Деловито обшарил карманы доброго брата, вытащил увесистый кошель, подбросил в ладони. Неплохо. Можно спокойно перезимовать где-нибудь в глуши, а когда на Боделе сойдет лед, наняться в команду на барку… хотя бы гребцом.
* * *
Солнечное светлое утро сменилось хмурым днем — небо заволокли невесть откуда взявшиеся тучи. Низкое свинцовое небо нависло над вершиной круглого холма, небо было темней, чем порыжевшая выцветшая трава вокруг гробницы Повелителя.
Корди привел коня к вершине, стащил бесчувственное тело старика и опустил на Серый Камень. Ойрик по-прежнему оставался без сознания, и когда собиратель разжал руки, работорговец безвольно повалился на холодную жесткую поверхность. Корди выпрямился, поднял голову и уставился в серый горизонт. Вдалеке поблескивала излучина Боделя, а за ней, будто гнилой зуб, торчал над плоской равниной Дом Света. Тучи громоздились над унылым пейзажем, мрачные, чернобрюхие, готовые пролиться дождем… однако, пока Корди неторопливо шествовал к холму и поднимался по закругленному склону, на землю не пролилось ни капли.
Ленлин с Элиной молча следовали за собирателем, держась в десятке шагов позади. Девушка помалкивала, поэт время от времени принимался бормотать:
Шагает собиратель зла
В последний свой поход
И ношу, что так тяжела,
Он на бугор несет
Под тем холмом, под тем холмом
Спит Повелитель Тьмы.
А может, он совсем не спит?
Нет, он не спит, увы…
— Заткнись, дурак, — прошипел Элина, — какой еще «последний поход»?
— Я не могу заткнуться, — пробормотал Ленлин, — оно само из меня прет:
Идет туда, идет туда,
Где старый змей зарыт,
И словно черная звезда
В груди его горит.
Судьба, пророчество и рок
В пути вели его,
Увы, иначе он не мог,
Не мог он ничего…
Ойрик раскрыл глаза, моргнул раз, другой… уставился снизу вверх на собирателя зла — Корди глядел вдаль, куда-то поверх Серого Камня с распростертым стариком.
— А-а-а… — прохрипел Ойрик, — ты… отыскал. Пришел вернуть должок? Забрать, что подарил?
— Я подарил тебе только жизнь, остальное ты выбрал сам. — Корди по-прежнему не глядел на старика.
Остекленевший взгляд собирателя скользил по серому горизонту, а руки, словно сами собой, помимо воли юноши, косо занесли над плечом Крыло Ночи. Удар — из-под лезвия брызнула темнота, разлилась, затопила верхушку круглого холма… Невидимый в облаке тьмы Корди отчетливо произнес:
— Отдай мне свое зло!
Окончен путь несчастного…
Я наблюдал его.
А что я мог? Да ничего…
Не мог я ничего.
— Молчи, молчи… — Элина крепче вцепилась в ладонь барда, сжала обеими руками, прижалась к плечу.
Лошадка Корди фыркнула и медленно двинулась вниз по склону. Людям тоже хотелось бы оказаться где-нибудь подальше от жуткого места, но оба чувствовали — им следует быть здесь.
Ленлин осторожно обнял девушку, и она впервые не оттолкнула приятеля. Они стояли за спиной Корди и смотрели. Крошечная ночь, рожденная взмахом меча, медленно рассеялась, сквозь редеющую темноту проступили очертания фигуры собирателя — он застыл, раскинув руки… стоял с высоко задранным подбородком, над ним клубились тучи, складывались в фантастические фигуры, и тут же теряли очертания. Серый Камень был сдвинут с места. Хотя зрители не слышали ни скрежета, ни лязга, которые непременно должны были сопровождать движение огромной тяжелой плиты — грубо отесанная скала, обильно политая кровью Ойрика, лежала в стороне. На ее месте открылась дыра, ведущая во чрево холма.
Не знаю, стоила ли цель,
Чтоб столько к ней идти…
Никто не знает, что теперь —
Теперь, в конце пути.
Из проема показался черный конус — сперва острая верхушка, потом толще, шире. Драконий рог вылез целиком, возник широкий лоб, нависающие надбровные дуги, защищенные массивными костяными выростами. Все — угольно-черного цвета. Вынырнули глаза, неподвижные, желтые, матово блестящие, с вертикальными зрачками… потом удлиненная морда, жарко раздувающиеся ноздри… пасть с острыми зубами… Гибкая шея…
