– А где Оливия?
– Наверное, со своими родителями.
– Мне она понравилась. Милая девочка.
– Она офигенная. В скором времени мне придется прикончить как минимум одного мальчишку.
– Значит, она пожалеет, что подружилась с Мэддоксом, – усмехнулась я.
Трентон нажал на кнопку пульта и набрал три цифры. На экране появился футбольный матч НФЛ.
– Не возражаешь?
– Мне нравятся «Форти найнерс», но в этом году их игра – полный отстой, – пожала плечами я.
Тут я повернулась и увидела, что Трентон пялится на меня.
– Что еще?
– Я подумал, сейчас самый подходящий момент признаться: ты само совершенство, и я буду совсем не против, если в ближайшее время ты безумно влюбишься в меня.
– У меня есть парень, – напомнила я.
– Ага, этот лежачий полицейский.
– Ну не знаю. Он довольно пылкий лежачий полицейский.
– Куколка, ты меня почти голым видела. – Трент презрительно усмехнулся. – Твой виртуальный парень и рядом не стоял.
С этими словами Трентон демонстративно напружинил бицепс. Не такой большой, как у Коуди, но все-таки впечатляющих размеров.
– Ты прав. У него нет столько татуировок. Да и вообще нет.
– Значит, он у тебя паинька? – закатил глаза Трентон. – Как печально!
– Он вовсе не паинька, а тоже оторва. Но не совсем такой, как ты.
– Ты считаешь, что я оторва?
На лице Трентона появилась широкая улыбка. Да такая заразительная, что я едва удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ:
– Все знают про братьев Мэддокс.
– В особенности про этого Мэддокса!
Он поставил одну ногу сбоку от меня, а вторую втиснул между мной и подлокотником дивана. Затем принялся пружинить на подушках, демонстрируя в разных позах свои мускулы. Я шутливо хлопнула его по лодыжкам и захихикала.
– Прекрати! – сказала я, подпрыгивая на диване.
Трентон наклонился, схватил меня за запястья и пару раз хлопнул моими ладонями по моему же лицу. Не больно, но, будучи сестрой четырех братьев, я понимала, что это означает лишь одно – войну.
Я стала сопротивляться, тогда Трентон вцепился в мою футболку и перекатился на пол, потащив меня за собой. Там он принялся щекотать меня.
– Нет! – завизжала я. – Хватит!
Я просунула руки ему под мышки, тоже щекоча его, и он мгновенно отпрянул. Этот же трюк всегда срабатывал с Ти-Джеем.
Ти-Джей… О боже! А я тут кувыркаюсь на полу с Трентоном. Не дело это… совсем не дело.
– Ладно! – сказала я, поднимая руки. – Сдаюсь.
Трентон замер. Я лежала на спине, а он, стоя на коленях, навис надо мной.
– Сдаешься?
– Ага. А теперь слезь с меня. Это неприлично.
– Мы ничего плохого не делаем. – Трентон усмехнулся, встал на ноги и потянул меня за руку.
– Вообще-то, делаем. Будь я твоей девушкой, ты счел бы это нормальным?
– Еще бы! Да мы бы каждый вечер так резвились.
– Нет, в смысле, с кем-то другим.
Лицо Трентона омрачилось.
– Определенно нет.
– Вот и все. Давай теперь посмотрим, как «Форти найнерс» надерут задницу. А потом скажешь Рейган, что выполнил свой долг.
– Долг? Рейган не посылала меня сюда. Она всего лишь сказала, что ты одна и скучаешь.
– А это не то же самое?
– Нет, Кэми, я полностью в ответе за свой поступок. Никому не нужно уговаривать меня провести с тобой время.
Я улыбнулась и прибавила громкости.
– Кэл сказал, что все равно нам нужен кто-то на ресепшен.
– Правда? Вы собираетесь дать объявление?
Трентон коротко усмехнулся:
– Я цитирую: «Трент, нам нужна горячая штучка. И с красивыми сиськами».
– Ага, такая работа – мечта любой девушки. Отвечать на телефон и выдавать формуляры. А командовать тобой будет сексуально озабоченный козел.
– Он не козел. Что сексуально озабоченный, это да.
– Спасибо за предложение, но – нет.
Как раз в этот момент зажужжал мой телефон. Я нашла его между подлокотником дивана и подушкой. Это был Коби.
>Плохие новости.
>Что такое?
>Мне прислали последнее напоминание заплатить кредит за машину.
>Так заплати, тупица.
>У меня туго с деньгами. Хотел спросить: не одолжишь ли мне?
Я тут же напряглась. В прошлый раз, когда Коби задержал платежи, он спустил всю зарплату на стероиды. Коби был ниже остальных братьев, но более коренастым: груда мускулов и минимум мозгов. Конечно, он всегда мог вспылить, но его поведение в «Ред дор» в пятницу вечером все равно должно было меня насторожить.
