— Георгий Викторович, что с вами? Вам нехорошо?
— Нет-нет, все в порядке… это сейчас пройдет… можно мне воды?
Он схватил стакан и, стукнув зубами о край, выпил его в два глотка. Собравшиеся в зале смотрели на него недоуменно. Народу было на удивление много — кроме братьев Волчьего Солнца и Детей Святовита были тут и Сварожичи, и Сыны Велеса, и еще какие-то малознакомые Светомыслу родноверы из Мурома. Показалось ему или нет, но в задних рядах блеснул потной желтизной бритый череп волхва Жирослава.
8
КРУПНЫЙ ПЛАН
Лицо Жирослава, искаженное гримасой злобного торжества.
НАЕЗД КАМЕРЫ
В руке волхва — черная коробочка, похожая на старый мобильный телефон «Моторола». Палец с грязным ногтем лежит на единственной кнопке.
ЖИРОСЛАВ (громовым голосом):
— Правда твоя, кацап! Гнев Перуна падет на сей гнусный Мордор и сотрет его с лица земли!
ОБЩИЙ ПЛАН
Головы собравшихся оборачиваются к волхву. Тот высоко поднимает руку с зажатой в ней коробочкой.
ЖИРОСЛАВ:
Пришел ваш последний час, мордва проклятая! Молитесь! Перун, отец громов и молний, порази же этот проклятый град и всех, кто в нем!
НАЕЗД КАМЕРЫ
Палец с грязным ногтем судорожным движением жмет на кнопку.
КРУПНЫЙ ПЛАН, ЗАМЕДЛЕННАЯ СЪЕМКА
Каменная фигура Перуна, стоящая на постаменте в центре зала, разваливается на куски, обнажая серо-голубоватый металлический контейнер, спрятанный в пустотелой статуе.
НАЕЗД КАМЕРЫ
Запрокинутое, хохочущее лицо Жирослава.
ОБЩИЙ ПЛАН
Взрыв чудовищной силы разносит в пыль стены музея, ударная волна бьет в кремлевскую стену, с башен Кремля рушатся рубиновые звезды.
КРУПНЫЙ ПЛАН
Одна из звезд ударяется о брусчатку Красной площади и рассыпается в мелкую стеклянную пыль.
ОБЩИЙ ПЛАН
Над развалинами музея поднимается облако темной пыли. Оно растет, набухает и в конце концов охватывает собою всю Красную площадь.
9
— Никуда не годится, — сказал Арцыбашев, дочитав последнюю страницу. — Все надо на хрен переделывать.
— Почему это? — обиженно спросил Поплавский. — По-моему, очень бодренько. А финал так вообще — жыр.
Арцыбашев вздохнул и выбрался из кресла. Подошел к бару и достал оттуда бутылку коньяка.
— Будешь?
— Буду! — с вызовом сказал Поплавский. Арцыбашев наполнил два бокала, протянул один собеседнику.
— Слушай, старик, я тебя очень уважаю, ты — талантище. Но нельзя же так топорно работать. Ну вот что у них за имена? Жирослав, Терпило… Просто пародия какая-то получилась. Что, нормальных славянских имен мало?
— Ну, переделаю, — надулся Поплавский. — Делов-то… Но будет как у всех — предупреждаю сразу. Всяких, знаешь, Велимиров и Святославов и без нас хоть ложкой ешь. «Тримедиа» уже четвертый сериал выпускает с главным героем — Мстиславом.
— Сравнил, — хохотнул Арцыбашев. Пригубил коньяк, поморщился. — «Тримедиа» уже сколько лет в этой теме? У них фэнов только среди родноверов — миллион. Тарасюк им только что в попу не дует… Слышал про него последнюю сплетню?
— Нет, — угрюмо буркнул Поплавский.
— Рассказываю. Он у себя в офисе сделал натуральную кумирню. Ну, вот у тебя там, — Арцыбашев ткнул пальцем в папку со сценарием, — «маленький деревянный идол Перуна на этажерке». А у Тарасюка — прямо из кабинета выход в комнату с видом на Кремль, а в ней — и Перун, и Велес, и Сварог, и даже этот… как его… пес с крыльями…
— Симаргл, — подсказал Поплавский.
— Вот-вот, точно. Симаргл. И все, между прочим, из ценных пород дерева. И он в этой комнате кур им режет, коноплю жжет и все это потом в ютюбе выкладывает. Фанаты кипятком сцутся.
Поплавский нервно крутил в руках бокал.
— Я не понимаю, Женя, — сказал он напряженным голосом, — ты что, с Тарасюком ссориться не хочешь? Тебе поэтому сценарий не нравится?
Арцыбашев захохотал.
— Ты не шути так больше, — попросил он. — С Тарасюком ссориться, придумал тоже. Тарасюк еще в своем Крыжополе лопухом подтирался, а я уже у HBO права на пять спин-оффов к «Игре престолов» покупал. Забыл, на кого работаешь?
— Ну тогда я вообще ничего не понимаю, — развел руками Поплавский. — Ты просил посмеяться над родноверами, и в то же время показать, что они представляют собой угрозу. Я все сделал. Что не так?
