Слева от Поли, у принтера, мохнатой кучей возлежал Нерон — типа дремал, но изредка мурчал и трогал Полино запястье подушечками мягкой лапы.
— Нерошка, — шепнула она, — ты за колбасу не сердишься?
— Мня.
— Уж извини, если что.
— Мр-р-ру.
— Пять тысяч лет назад мы, женщины, царили на земле через мужчин! Наша мана покоряла и вела. Мы можем вернуть то забытое время! Наш путь начертал князь, угодный небу. «Ведай Веды!» — учит он. В его храмине каждая станет равна богине, с песнями, плясками и украшениями. Ты можешь взять первое украшение в ближайшем отделении «Почта России»…
— Оставить тебе котоматрицу на посмотреть?
— Ммяям-мммям.
Пока Поля пересчитывала и укладывала в сумку лепту — выручку с курсов, — Нерон сменил позу, сел напротив монитора.
— Гуру, я быстро.
— Гряди, дщерь, с богами путь легок, удачен и скор.
Нерон покосился ей вслед. Проследил, крепко ли засели в ноутах Алала с Алалеем. Затем быстрым когтем тихо зарегился, приложил лапу к сенсорной панели — «Пользователь опознан, добро пожаловать», — и открыл почту котоматрицы, доступную одним мохнатым.
К отделению Western Union идти вверх по косогору, а это время подумать. Например, о князе, насчет которого у Поли оставалось много непоняток.
Вообще, есть ли он? Факт, что лофт на вершине башни кто-то купил. И уже выкупил — с месячными платежами бегать ей не приходилось. А это двадцать лямов как отдать. По адресу собственник — Михаил Комоедов. Ни бизнеса, ни фирмы за ним в области не числилось. Поиск показывал лишь бывшего главкома Черноморского флота, и то имя путал.
Да кто его видел, кроме как на портрете? Гуру с гурой. Эти Комоедова боготворили и кланялись портрету — «Он нам жизнь дал!».
Пару лет назад князь отбыл в духовное странствие. С его деньгами — что же не постранствовать?.. На остров. Но куда?.. Бали, Пхукет, Маврикий?
Но переводы требовал в рублях! И ведь сумел там, где-то, завести рублевый счет.
«Потому что, — внушал Алалей, — на долларе знак с глазом, а биткойны прокляты, наваждение они, их даже в гроб не положишь».
Взбираясь на холм, Поля по летней жаре чуть запыхалась, но к концу пути была чуть выше лофта. Краснокирпичная башня, им увенчанная, ярко смотрелась с вышины на фоне синевы небес и заречной зелени. На крыше торчало странное, вроде усеченной пирамиды, машинное отделение лифта — под солнцем оно блистало как золотое.
Ффу, жарынь какая. Скорее в офис, там кондиционер.
Привычно заполнила форму отправки — «Василий Андреевич Рыжков, Тхимпху, Бутан», доставка чека — нет, уведомление по телефону — да. Оплатила комиссию, смс-кой отправила контрольный номер получателю.
Тоже странность. Лепту князь берет через посредника.
И скажите, пожалуйста, зачем Вася Рыжков живет там, в Гималаях, между ледниками и вечнозелеными муссонными лесами?
«Я тоже туда хочу», — думала Поля, выжидая в мягком кресле, пока Вася получит номер и уведомление. Заодно в прохладе посидеть.
Правда, в Бутан с пересадкой и дорого. Штук пять баксов за десять дней.
«Но живет же как-то этот Вася? А вот спрошу-ка я его».
Пилик! Ожила труба, выдав полстрочки — «Пришло, спасибо».
— Алло, Вася? Привет, как погода?
— Привет. Дождь прошел, туман с гор ползет.
«С гор», — выпростав ступни из-под подола, она убедилась, что с утра ноги здорово запылились. Надо спросить разрешения гуры, чтобы душ принять в лофте.
— Давно узнать хотела — чем ты там занимаешься?
— Лифт строю. Подъемник.
— О-па… ты вообще по профессии кто?
— В «Лифт-Контроле» на Фрунзе работал. Где Дом торговли, знаешь?
— О, а я за железной дорогой живу. Завербовался в Бутан?
— Князь позвал, — просто ответил парень из-за Гималаев. — Сидел, в ресторане бухал, на Московской. Помню, был свиной шашлык, салатики. Тут князь подсел и говорит: «А ведь ты, Вася, через год от водки сдохнешь. Так, чисто случайно. И найдут в твоей крови целых пять промилле этанола. Поэтому, Вася, пойдем лифт строить». Ну, я встал и пошел. Очнулся только в Катманду, а так все слушал, погружался. Иногда спал. Шашлыков до Непала хватило.
— Ага, — выдохнув, кивнула Поля. — За что ж он тебя взял?..
— По ходу, скучно было одному на стезю духа становиться. Вместе веселее. Да и в постной дороге разговор — вместо еды…
