Коромысл. Толково!
Ординарец. Всем немедленно прибыть на совещание к политруку!
Через пять минут.
Политрук. Что за камень неведомый был изъят у тебя при личном досмотре?
Коромысл. Да местный наш, алатырь-камень. В уриновых рудниках осужденные лихоманцы добывают. Твари нечеловечьи от него сразу волю теряют. Ну, и лысеют потом, если сразу не лысые были.
Политрук. Весьма занятно! А для человеков не опасен?
Коромысл. Полезен даже — светит ночью и мысли срамные отгоняет, что в походах длинных дюже удобно.
Политрук. И к железу липнет, как вижу. Дрыны самонаводящиеся из него делать сподручно.
Коромысл. Не, минерал редкий, на дрыны не напасешься. Давно спросить хотел — а как у вас-то рептилоиды появились?
Политрук. Да как и у вас, поди — в скалах с тверди небесной понападали. Великие звери динозаврии тогда жили, кормились пращуры ими сытно, но извели динозавриев рептилоиды отравой какой-то. А сами, твари, несъедобные.
Коромысл. Ну, это вы готовить их не умеете. А чего дикие такие? У нас, умные, как черти.
Политрук. Так от голода же одичали. Там, за стеной, народ до них бедно жил, гнезда птичьи с голодухи даже ели. Вот и лезут за усиленным питанием. Хотя, похоже, не все дикие — есть там самка одна умная…
Коромысл. Тут еще дело такое… Арап к нам по пути один прибился из града Ракова на халифатчине далекой. Все про Йаджуджей с Маджуджами спрашивал — по былинам ихним стену они вашу усиленно подкапывают. А как подкопают — то все. Рагнарек настанет, и веру араповскую все уцелевшие примут. Разжигал, в общем, рознь, потому и не жалко, что схарчили его рептилоиды.
Политрук. Подкапывают, не будем отрицать. Но у нас и керамогранит внизу зачарованный, заграничный, и батальоны женские свирепые — сам ведь видел. Не прогрызли пока.
На следующий день. Великая Тартарская стена, поребрик
Маманя-комбат. Все на поребрик! Желтого тумана нанесло, а это не к добру. Да, ночью мы с унтер-раджой перекурить вышли, а там засада рептилоидная! В общем, я теперь унтер-раджа.
Коромысл. Какая неприятность. А теперь к делу. Живым, живым надо брать рептилоида! Для опытов. Мыслю, что гарпунов раздобыть надо и курарой какой их натереть — для вялости рептилоидных членов.
Политрук. А не лучше камнем твоим чудодейственным?
Коромысл. Я бы только рад, но ответственность за него несу материальную! С точностью до золотника отвешивали на складе!
Политрук. Ладно, мажьте гарпуны зельем вялотекущим. Валерианой или боярышника настойкой.
Через полчаса.
Политрук. Словили, словили одного! Молодец, Коромысл! Геройски себя проявил!
Через двенадцать часов. Великая Тартарская стена, каптерка.
Коромысл. И куда это вы собрались без приказа?
Жирослав. В побег, вестимо! Ты же нас на бабу желтомордую променял!
Коромысл. Как же так-то? В нашем, можно сказать, партизанском отряде из трех человек и целых два предателя?
Жирослав. А ты шо хотел? Времена такие, человек человеку зверь, люпусом рекомый.
(Перерезает трос, Коромысла заваливает мешками с картошкой.)
Изяслаффссон. Помер Коромысл?
Жирослав. Не, его простой бульбой не возьмешь. Оклемается скоро. Да, а ключи-то от склада зельевого есть?
Изяслаффссон. Зачем ключи? Мы все проще сделаем, правда, с шумом и пылью.
Через пять минут.
Изяслаффссон. Ты погляди там — что-то заряд долго тлеет. Потряси его, что ли. Вот, теперь хорошо! А волосья с ребрами новые отрастут.
Через полчаса. Великая Тартарская стена, каптерка.
Маманя-комбат. И что мы видим? Налицо особо крупное хищение стратегических ресурсов группой лиц по предварительному сговору.
Коромысл. Пошто вяжете меня, ироды? Не видите разве, я сам тут потерпевший!
Маманя-комбат. Нет тебе уже веры, злыдень вероломный! Зелья гремучевого у нас украсть хотели в момент военный? Да за это крысам заживо скармливают!
Коромысл. Не виноватый я, они сами сговорились!
Ординарец. Товарищи воеводы, беда у нас! Подкоп твари учинили тайный и к стольному граду рвутся!
Маманя-комбат. Все вниз!
Через десять минут. Подножье Великой Тартарской стены.
Политрук. Дыра, однако. Неожиданно.
Маманя-комбат. Ты же говорил, что керамогранит заграничный да зачарованный?! Как так-то?!
