Степан никогда не встречался с бродниками, но слышал о них много. Эти загадочные степные жители обосновались в среднем и нижнем течении Дона с незапамятных времён. Кто утверждал, что они происходят от людей, некогда бежавших из половецкого плена, другие считали, что появились они здесь ещё раньше, при хазарах. Говорили бродники на русском, но знали и кыпчакский и даже черкасский языки, было в их речи много заимствованных слов. В их облике причудливо смешались черты славянские с восточными. То полыхнут вдруг небесной синевы глаза из-под чёрных прямых волос, упавших на лоб, то светлые, выгоревшие до цвета головы кудри сочетаются со жгуче-тёмными миндалевидными глазами. Женщин бродников мало кто видел, их прятали от взоров посторонних. Но ходила молва, что они красивы, горды, независимы и не уступают мужчинам на охоте, рыбалке и в бою.
Обычно караванщики встречали бродников, добравшись до среднего течения Дона. Они появлялись из зарослей прибрежного тальника всегда неожиданно. Загорелые до черноты, обросшие, во всём домотканом, хорошо вооружённые, бродники предлагали в обмен на разные товары рыбу — копчёную, вяленую, свежую. Но нынче их не было.
— Третий день как должны объявиться, — сказал Архип Степану. — Однако ни их, ни следов становищ... Сколько лет хожу с караванами, завсегда они тут поджидали. Куда подевались?
Утром следующего дня Степану показалось, что татар, охраняющих караван, стало больше. Правда, всадники всё время крутились вокруг своего старшего, о чём-то возбуждённо говорили, иногда вскрикивая, поэтому пересчитать всех доподлинно Степан не смог. Он позвал Юшку, попросил незаметно сосчитать татар, а сам поспешил к переднему возу, к Архипу, поделиться наблюдением.
Вскоре подъехал начальник охраны и потребовал отдать условленную плату.
— Как же так? Договаривались о сопровождении до Оскола, а вы... — стал было возражать Архип.
Татарин перебил:
— Мы уезжаем. Если не хочешь, чтобы я взял силой то, что ты должен отдать мне добром, плати. Будем брать силой — возьмём больше.
Пришлось заплатить, и татары немедленно ускакали. Подъехал Юшка. Он насчитал одиннадцать человек. Выходит, прискакал незамеченный гонец. А это значит, что там, в Орде, что-то произошло. Что?
Всех охватила тревога.
Многие годы набегов позволяли предположить лишь одно: Орда собралась в поход на Русь.
Степан оглядел взволнованные лица спутников, хотел было поговорить с Архипом, но передумал и отвёл в сторону Юшку.
— Что будем делать?
— Если ты выдержишь долгую скачку... — начал Юшка.
— Выдержу, — перебил его Степан.
— Тогда нам прямой путь на север, к нашим засекам и заставам, в межевой городище, а оттуда — в Рязань.
— Я так же разумею.
Их отъезд огорчил купцов: два бывалых воина покидали караван.
...К концу дня показалась первая застава на пути — несколько землянок и сколоченная из нетёсаных жердин сторожевая вышка.
— Вроде на верху никого, — удивлённо заметил Юшка, вглядываясь из-под руки.
Они пришпорили лошадей.
На заставе никто не встретил, она на самом деле оказалась пустой. Б землянке, куда вошли, угли в очаге уже остыли, но в глубине зола ещё хранила тепло. Видно, покинули воины заставу не далее как день назад.
Брошенной оказалась и вторая застава. Кругом расстилалась пустынная притихшая степь. Обеспокоенные, Степан и Юшка поскакали к городищу во весь опор и достигли его поздно вечером. Стражник долго не хотел их впускать, поднимать тяжёлые ворота для конных. Только разглядев при свете факела в оконце Юшку, ворча и кряхтя, поднял ворота, а увидев Степана, обрадовался:
— Тебя сам Бог послал!
Расспрашивать его не стали, а поскакали прямо к молодечной избе.
Там никто не спал.
На площади перед молодечной и Сотниковой избами при свете нескольких факелов собрались все воины сторожевой сотни. На крыльце стоял незнакомый десятник и что-то кричал, надсаживаясь, но слов было не разобрать. Юшка спешился, подошёл к ближайшему воину, спросил:
— Что стряслось?
— Аль не знаешь? — Воин не узнал Юшку в неверном свете далёких факелов. — Бегич идёт. Вчера гонец прискакал.
