Многоликий. Олег Рязанский - страница 47

Шрифт
Интервал

стр.

Сотник, выслушав гонца, долго кряхтел, водил пальцем по столешнице, словно чертил воображаемый харатейный чертёж[33], и наконец принялся многословно и путано говорить о том, что все — и лазутчики, и чумаки, и купцы, едущие с юга, дружно говорят о нарастающем беспокойстве в Диком поле, о сбивающихся в ватаги ордынцах, ожидающих только клича вожака, чтобы ринуться на север.

Степан сообразил, что за всем этим многословием скрывается простое и понятное желание сотника отсидеться здесь, на меже, в отдалении от княжеских усобиц, выждать, чтобы знать наверняка, кто победил, и тогда только поспешить к победителю. Он хотел было сказать сотнику, что не подобает так поступать воину, присягавшему Олегу, но передумал и подождал, пока стремянный уведёт гонца в баню с дороги. Плотно закрыв за ними дверь, он сел напротив сотника, застывшего в тяжком раздумье в красном углу под закопчённым образом Спасителя:

   — Думаешь переждать здесь, вдали от усобиц?

Сотник вздрогнул, но, взяв себя в руки, не стал юлить и ответил с едва приметной усмешкой:

   — Неужто столь нелепо желание моё?

   — Да как раз впору придётся, ежели себя перевёртышем полагаешь.

   — Я не перевёртыш.

   — А кто?

Сотник засопел, отпустил руку под стол, примериваясь, как сподручнее опрокинуть тяжёлый стол, чтобы придавить нахального юнца. Но не успел — Степан резко навалился на стол, двинул его так, что невозможно было высвободиться, и негромко сказал:

   — Сиди тихо, Иван. Я уже не тот стригунок, что два года назад. Могу и зашибить.

   — Мал ещё, — прохрипел сотник.

Степан надавил на столешницу сильнее, она упёрлась в мощное брюхо сотника, мешая дышать.

   — Вот то-то, дядя, — удовлетворённо сказал Степан. — А то мне ведь недолго и Юшку кликнуть.

Сотник представил льдистые, безжалостные и одновременно насмешливые глаза стремянного и замотал головой. Со Степаном он смог бы справиться, но с этим — избави бог! Хотя что мог бы сделать Юшка здесь, в собственной Сотниковой избе, в городке, где все воины подчиняются ему? И всё-таки сдерживал безотчётный страх.

   — Ладно, езжай, — сказал едва слышно.

   — С полусотней.

   — С ума сошёл! С двумя десятками, — принялся торговаться сотник.

Два десятка означали всего лишь охрану, а никак не подмогу князю.

   — Неужто ты и впрямь считаешь, что так просто согнать Олега с рязанского стола?

   — Пронские — те же рязанские, одного корня, только младшая ветвь, — ушёл от ответа сотник.

   — Ежели так считаешь, то и рязанские с владимирскими одного корня, только другая ветвь. Да ладно, Иван, некогда мне тут с тобой рюриковские колена высчитывать. Полусотня! И не забывай: я — не ты. Я княжеский дружинник, князю клятву верности принёс. Пока он первым дружинную клятву не нарушит, я эту клятву не преступлю. На что угодно пойду!

   — Хорошо, бери полусотню, — неожиданно согласился сотник. — Только поклянись, что князю не расскажешь о нашем разногласье!

   — Какому князю? — хитро глянул Степан.

   — Какому-какому, вестимо, нашему, — ответил сотник и ухмыльнулся.

   — Ладно, не скажу, — кивнул Степан, — но и клясться не стану.

Глава семнадцатая


Олег яростно нахлёстывал выбивающегося из сил коня. Конь храпел, дышал надсадно, что-то в нём ёкало, но Олег, обычно заботливо и чутко улавливающий состояние своего любимца, не переставал работать плетью: во что бы то ни стало надо было успеть в Переяславль до того, как там появятся победители, предупредить жену, семьи близких бояр, увести всех в заокские леса.

Там, позади, на Скорнищевом поле, догорала битва. Нет, не битва — позорное побоище.

Кто мог подумать, что этот пронский князёк, родственничек, выкормыш, окрепший за широкими спинами рязанцев, осмелится поднять меч на него, Олега, стакнувшись с Москвой!

Кто мог подумать, что Москва пошлёт на помощь Владимиру Пронскому не кого-нибудь, а прославленного Волынского воеводу князя Дмитрия Михайловича, по прозвищу Боброк, уже успевшего заявить о себе здесь, в Северной Руси, несколькими победами.

Олег оглянулся. Десяток вырвавшихся вместе с ним из сечи дружинников растянулся по дороге.

   — И это всё? — Мысль мелькнула, но тут же исчезла. В голове в такт бешеному топоту копыт билось одно: успеть предупредить, увести, успеть, успеть...


стр.

Похожие книги