В. Кокорев
* * *
Мы предпочли донкихотствовать на последние гроши русского мужика. Сами лишенные всяческих признаков гражданской свободы, мы не уставали лить русскую кровь за освобождение других; сами погрязшие в расколах и безверии, разорялись для водружения креста на Софийском храме. И вот в течение столетий мы не перестаем воевать за освобождение греков, румын, сербов и болгар, которые все от нас отворачиваются, предпочитая лучше воссоединяться с общечеловеческою культурой, чем с нашими своеобразными порядками.
В. Полетика
* * *
Я считаю теперешнюю минуту 1858 г. очень опасной для нас. В головах путаница невообразимая. Правительство действует нелепо, публика и общество ривализирует (состязается) с ним в нелепости. Посреди этого всеобщего вавилонского столпотворения неужели можно серьезно сказать всякому недовольному: тебе неловко, тяжело, душно: валяй, брат, бей направо и налево. Что тебя давят, то-то именно и плохо… Я знаю, что намерения, цели, стремления у нас в публике большею частью самые великодушные, фонд мыслей самый гуманный, требования сами по себе самые законные! Но чтобы создать общественность — этого всего мало: нужно выработать форму, спустить корабль на воду как можно бережнее, чтобы он не разбился.
К. Кавелин
* * *
Странная, странная эпоха, в которую мы живем!.. Эпоха попыток, разнообразных стремлений, движения вперед, движения назад; эпоха крайностей, одна другую отрицающих, деспотизма науки и теории над жизнью, отрицание науки и теории во имя жизни; насилия и либерализма, консервативного прогресса и разрушительного консерватизма, раболепства и дерзости, утонченной цивилизации и грубости, света и тьмы, грязи и блеску!
И. Аксаков
* * *
Русская литература, да и вообще русское общество представляло тогда (60-е годы) удивительное зрелище. Не было такой нелепости и такого безумства, которые не могли бы рассчитывать на успех… Это было время так называемых свистунов, время всевозможных безобразий по части социализма, коммунизма, материализма, нигилизма, эмансипации, простиравшейся на все виды глупости и разврата, время поруганий всего, чем дорожит народ, общество, человек, время невероятной терроризации, которая производилась над целым обществом шайкою писак, захвативших в свои руки публичное слово… Это было возмутительное время, когда люди, не вовсе потерявшие смысл, хватали себя за голову, протирали глаза и не верили глазам и поневоле считали себя посреди громадного сумасшедшего дома[25].
М. Катков
* * *
России рок без нужных затей есть скоро родиться и еще скорее упадать.
Кн. М. Щербатов
* * *
Ты проснешься ли, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил,
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил.
Н. Некрасов
* * *
Русскому, желающему приобрести европейскую известность, только и осталась дорога на Восток, а на Запад все пути заставлены.
С. Шевырев
* * *
Пора домой! Пора покончить с петербургским периодом русской истории, со всеми кровавыми преданиями переворотов, измен, крамол XVIII и XIX веков!
И. Аксаков
* * *
Не хотели по доброй воле, так под ударами должны мы очнуться, отрезвиться, самоуглубиться, сознать причины наших несчастий, чтобы возродиться нравственно.
М. Катков
* * *
Пора и всем нашим ученикам прекратить праздномыслие и празднословие, выкинуть дурь из головы и возвратиться к честному здравому смыслу. Пора нашему обществу и всем стоящим во главе его найти заглохший путь к народной святыне, вне которой нет личного спасения.
М. Катков
* * *
Но как и ты, Русь святая, народ твой идет вперед ощупью или нахрапом, идет за слепцами, которые сами не знают, ни куда бредут, ни зачем бредут.
П. Меткое
* * *
Умножать войска, усиливать доходы, устрашать другие народы, распространять свои области, иногда не без неправды — таково было наше стремление… О духовном усовершенствовании мы не думали; нравственность народную развращали; на самые науки смотрели мы не как на развитие Богом данного разума, но единственно как на средство к увеличению внешней силы государственной.
В. Кокорев
* * *
Как будто провиденциальная наша задача в том состоит, чтобы все без остатка в три дня разрушить и в сто лет ничего не воздвигнуть.
