– Кто давал команду покинуть позиции? – Ещё удар, уже кому-то другому, подбегающему.
Куда девался боевой дух?! Зайцем обратно в окопы, да не к себе, чтобы майор не определил кто. Лица вроде не видел, и то ладно. Через позиции первой роты перебежками к себе. А «дома» бледный взводный и ехидная ухмылка Цепеленко.
– Тебя, Лёх, чего-то ротный искал!
Молча отряхнулся, собираясь, поправил форму.
Цепеленко снова:
– Та не ходи, он всё, что хотел, младшему лейтенанту Верову высказал, – мотнул головой в сторону взводного помрачневший друг. – И мне…
Трупы оттащили в тянущийся вдоль дороги старый овраг, где и присыпали вместе с велосипедами. В этот раз похоронная команда была из другой роты. Бойцы потом хвастались трофеями – иностранными сигаретами и часами. После жутко обидного для Алексея устного порицания от старших товарищей разбирались с красноармейцем Красовитовым и его пулемётом. Дима к войне подготовился серьёзно и напихал в пулемётный диск на пару патронов больше, чем положено по инструкции; подающая пружина лопнула, оттого и перекос случился. Просмотрели остальные диски – все забиты под завязку! Пока привели в порядок оружие, подоспел завтрак. Происшествие с немецкими велосипедистами аппетита никому не испортило, и загремели на всю округу о котелки ложки, демаскируя батальонные позиции. За поглощением каши, сваренной на богатом мясом конском бульоне, весело обсуждали, что хотя авиация у фашистов и неплохая – пехота просто смех педальный! А танки – это, наверное, трёхколёсные велосипеды с пушкой!
Командиры провели разъяснительную работу среди личного состава на тему «выскакивания из окопов без приказа начальства», объяснили диспозицию. А диспозиция у батальона была простая: три основные, штатные роты перекрывают подъезд к селу по фронту, ещё одна – четвёртая, сборная – под командой политрука прикрывает батальон с тыла. Обойти их немецкая техника не сможет: округа сильно заболочена. На полтора километра вперёд – дорога как на ладони, попробуй подойди. К пушкам боеприпасов насобирали – вагон и маленькую тележку, правда, в основном осколочные, ну да ничего, сержант-артиллерист сказал, что у немца танки хлипкие, им и осколочного снаряда хватит. Так что пусть только сунутся – сокрушим гадов!
Часам к одиннадцати, когда солнце начало уверенно клонить бойцов в сон, на дороге, далеко впереди, выросло облако пыли. Тревога! Клацнули оружейные затворы. Сотни глаз напряжённо уставились в одну точку. Вскоре увидели колонну тяжёлых КВ. О чём-то переговорив с комбатом, командир танкистов дал отмашку, и многотонные машины, натужно ревя моторами, медленно двинулись на восток. Земля задрожала. Песчаные стенки окопов, осыпаясь, потекли под ноги бойцов.
– Приказ получили, на Броды наступать будут! – радостно поделился с друзьями и командиром взвода подслушанным разговором Димка Красовитов.
– На Броды не наступают, на Броды отступают, они же на востоке остались! Мда, – протянул взводный. – Похоже, обошёл-таки нас немец…
Комбат проводил совещание с политруком и командирами рот. В первый раз за всё время не «по-уставному», а просто ушли мужики в поле, уселись на траву и неспешно вели беседу. Личный состав, замерев, следил за губами, за мимикой командиров. Серьёзность ситуации понимали все. Приказа об отступлении никто не давал, но если немец уже на семьдесят километров восточнее пробрался, стоит ли охранять эту дорогу? Может, и не нужна она противнику? Так и просидим всю войну, никому не нужными. Хотя в свете последних событий – не то, чтобы Лёха боялся, но воевать, совершать подвиги тянуло не так сильно, как пару дней назад. Признаться честно – не тянуло совсем! Да и окопы обустроенные покидать не хотелось, в них как-то спокойнее, что ли?
Совещание закончилось. Решено: пока оставаться на занимаемых позициях. Для уточнения обстановки и получения дополнительных распоряжений командования снарядили оставшуюся полуторку и один из «трофейных» ЗИСов. Машины быстро избавили от батальонного имущества, посадили по лейтенанту, стрелковому отделению и отправили, как задумчиво выразился Димка Красовитов:
