Митридат едва ответил на ее приветствие, занятый своими, как видно, невеселыми мыслями.
— Что произошло? — подступила к брату Статира. — О чем вы беседовали с Тирибазом? Что расстроило тебя?
Митридат постарался улыбнуться и прижал сестру к себе. Во всяком случае, ей-то он может всецело доверять. Как Тирибазу и Сузамитре.
«А если убийцу подослал Сузамитра? — мелькнула в голове Митридата предательская мысль. — Ведь знать Амасии прочила его в цари, что, если в Сузамитре взыграло честолюбие? Теперь, когда он командует всей конницей, ему гораздо легче стать царем».
Митридат отстранил сестру и, пожелав ей спокойной ночи, удалился за парчовый полог в глубине шатра, где находилась его походная спальня.
Снимая с себя пояс и сапоги, Митридат мучительно размышлял над тем, мог ли Сузамитра желать ему смерти, повинуясь воле своих царственных родственников. Митридат старательно воспроизводил в памяти взгляд Сузамитры во время первой встречи с ним здесь, в стане. Вспоминал, что он говорил и как себя вел, пытаясь в поведении и словах друга распознать крупицы неприязни к себе либо нечто похожее на это.
Митридату не хотелось верить в то, что Сузамитра способен на такое зло, поэтому он убедил себя в его непричастности к случившемуся.
«Скорее всего, это был человек Мнаситея, — думал Митридат, укладываясь на ложе, — а может, Багофана…»
Полог пошевелился под чьей-то рукой, и от легкого дуновения ветерка всколыхнулось пламя светильника.
Митридат выхватил из-под подушки кинжал, но, увидев перед собой сестру, смущенно улыбнулся, как проказник-мальчишка, застигнутый при воровстве.
Статира стояла перед ним, уже готовая ко сну, в тонком длинном химатионе с распущенными по плечам волосами. В глазах у нее притаилась тревога.
— Что случилось, брат? — тихо спросила она. — Я же вижу — что-то случилось. Тебе грозит опасность, да?
— Только что меня хотели убить и наверняка убили бы, если бы не Тирибаз, — сказал Митридат, пряча кинжал обратно под подушку.
Статира села рядом с ним на ложе и положила маленькую ладонь Митридату на колено.
— Расскажи, как это было, — попросила она.
Митридат повиновался, тронутый мягким заботливым тоном сестры, ее сочувственным прикосновением. Осознание того, что ей дорога его жизнь, наполняло ему душу нежной признательностью.
Выслушав брата, Статира спросила:
— А это не мог подстроить Тирибаз?
— Ну что ты! — почти с возмущением воскликнул Митридат. — На Тирибаза я полагаюсь, как на самого себя. Он никогда не предает меня!
— Иногда предают и самые верные, — печально вздохнула Статира. — Кто знает, что могло измениться в сердце Тирибаза за те шесть месяцев, что вы не виделись с ним. Может, он разочаровался в тебе, может, озлобился на тебя, может…
— Не может! — раздраженно перебил сестру Митридат. — Ты говоришь чушь, Статира. Я знаю Тирибаза, он не изменник. Если Тирибазу не верить, то кому вообще тогда верить!
— Мне, — прошептала Статира, прижимаясь к брату. Митридат заглянул в глаза сестры, такие красивые и блестящие.
Ее изогнутые ресницы чуть подрагивали, придавая девичьему взору томную прелесть.
Митридат обнял сестру и уткнулся губами в ее пушистые волосы, словно благодаря за тревогу о нем. В этот миг он почувствовал себя слабым и беззащитным.
— Кто стоит на страже у твоего шатра? — вдруг спросила Ста тира.
Митридат взглянул на нее, отстранившись.
— Воины Сузамитры, а что?
— Сузамитре ты тоже доверяешь как себе?
— Да, — помедлив, ответил Митридат, хотя у него были совсем иные мысли.
«Если убийца был подослан все-таки Сузамитрой, значит, он уже знает, что покушение не удалось, и вполне может сделать вторую попытку этой же ночью. Присяга вновь набранных воинов состоится завтра, если они присягнут мне, Сузамитре будет труднее взять царскую власть. Ему нужно действовать нынче же ночью, благо и стража у моего шатра состоит из преданных ему воинов, он сам говорил».
Итак, если Сузамитра враг, он непременно нападет до рассвета еще раз.
Статира словно читала мысли Митридата.
— На всякий случай давай сделаем так: я лягу на твое ложе, а ты на мое, — предложила она, взяв брата за руку.
