Нам пришлось сесть на Вики-Вики — автобус до межостровного терминала на рейс до Кауаи. Монк всю дорогу повторял «Вики-Вики» и хихикал, к счастью, ехать пришлось недолго.
Как только мы добрались до терминала, я покинула Монка под предлогом нужды воспользоваться дамской комнатой. Это часть правды: мне необходимо было конфиденциально сделать телефонный звонок.
Я дозвонилась до доктора Крогера и рассказала ему о случившемся.
— Восхитительно, — сказал он. Его голос звучал удивленно, но без страха. Очевидно, он не видел ситуацию моими глазами.
— И это все, что Вы можете сказать? — спросила я.
— Я разочарован, что не смог победить беспокойство Эдриана по поводу одиночества. С другой стороны, это значительный прогресс. Такие импульсивные действия как поездка без предусмотрительного и тщательного планирования — это гигантский шаг для него.
— Он не в себе, — уточнила я.
— Все меняются, мисс Тигер. Каждый день мы превращаемся в новую версию нас прежних. Не сковывайте его своими личными предубеждениями о том, каким он должен быть.
В жизни не слышала большей ерунды.
— Вы не понимаете, доктор Крогер, — рассвирепела я. — Он под наркотиками!
— Какими наркотиками?
— Которые Вы назначили ему в связи с обсессивно-компульсивным расстройством.
— Диоксинл, — произнес доктор Крогер. — Я назначал ему это средство и раньше, когда его состояние являлось слишком изнуряющим. Удивлен, что он снова стал принимать препарат. Он утверждал, что больше не будет.
— Почему он так говорил? — спросила я. — Есть побочные эффекты?
— Умеренные, но у него — уникальные. Препарат ослабляет некоторые аспекты его личности, что означает для Эдриана больше освобождения от фобий и навязчивых идей.
— Вы имеете в виду потерю самоконтроля и здравого смысла?
— Препарат снижает его дар, чрезвычайные дедуктивные навыки, составляющие его личность, — ответил доктор Крогер. — Другими словами, мисс Тигер, принимая препарат, он становится паршивым детективом.
Неудивительно, что я никогда раньше не видела, как он принимал данное лекарство, как бы плохо не ощущал себя.
— Как долго продолжается эффект?
— Около двенадцати часов. В зависимости от дозировки.
Я взглянула на часы. Предполагая, что он выпил таблетки незадолго до полета, мне осталось терпеть чуть более шести часов ада, плюс-минус час, пока действие препарата не закончится, и я вернусь к обычному, но уже изученному мной аду.
— Что мне делать, когда действие препарата улетучится, и он снова станет Монком?
— Что Вы имеете в виду?
— Я имею в виду, это должен был быть мой отпуск.
— Это повод отдохнуть с Эдрианом, — вкрадчиво произнес он. Я представила довольную улыбку на его лице. — Кто знает? Может, вы неплохо повеселитесь вместе.
Я прервала вызов. Не удивлюсь, если Крогер отправил Монка со мной в поездку, чтоб мы сблизились.
Добравшись до ворот, я не нашла Монка, хотя это было несложно. Я, конечно, не хотела испорченного отпуска, но бросить его не имела права.
Грузный полинезийский агент в рубашке Гавайских Авиалиний и синих брюках объявил, что наш рейс готов к посадке.
Монк стремительно вбежал, когда пассажиры гуськом двигались к самолету. На нем красовалась ярко-желтая гавайка, украшенная танцорами хула, и он поедал орешки в шоколаде прямо из коробки. Рубашка и куртка, в которых он приехал, лежали в большой хозяйственной сумке.
Впервые я видела его голые руки. Обычно он носил рубашки с длинными рукавами, с пуговицами на манжетах.
Не знаю, что меня больше шокировало: скомканная одежда в сумке или новая яркая рубашка с рисунком, не соответствующим по швам.
Я остановилась на рубашке, и сказала следующее:
— Не могу поверить, что Вы купили эту рубашку.
— Разве она не миленькая?
— Да, очень милая, — ответила я. — Но это не совсем Вы.
— Мы же на Гавайях. Я чувствую дух алоха. А ты разве нет?
— Пока нет.
— Тебе нужно расслабиться, — заявил Монк. — Не будь такой встревоженной.
— Вы называете меня встревоженной?
— Так говорит Монк.
Я осуждающе прищурила глаза:
— А разве это не доктор Крогер устроил? Он предлагал Вам поехать со мной на Гавайи?
— Нет, — ответил Монк. — Я сам желал уехать подальше от мышиной возни.
