— В моем мире когда-то давно некоторых женщин — впрочем, и мужчин — обвиняли в колдовстве. Тогда это считалось плохим занятием. Обвиняемых или подозреваемых бросали связанными в воду. Если они тонули, погибали в воде, их считали оправданными. Если они умудрялись выплыть, их признавали повинными в злом колдовстве и сжигали живьем на костре.
— Иногда послушаешь рассказы чужеземца, — удивился Хейграст, — и собственные негодяи кажутся невинными младенцами. Могу пообещать тебе только одно — вплоть до Мерсилванда я отвечаю за твою жизнь собственной жизнью. Но то, главное испытание — это нечто особенное. Каждый из нас прошел его, и никто не был принужден к этому. Знай и ты. Каждому, встающему перед дверью, будет сказано: вот дверь, решай — открывать тебе ее или нет. И, как говорил Леганд, решился не каждый.
— И что с ними стало? — спросил Сашка. — С теми, кто не решился?
— Не знаю, — ответил Хейграст, — возможно, они счастливо дожили до старости.
— Если им удалось вернуться домой. — Сашка задумался. — И все-таки, есть ли вещи, о которых я мог бы узнать?
— Да, — улыбнулся Хейграст. — С чего бы ты хотел начать?
— Столько вопросов! — Сашка развел руки. — С чего бы начать? Ну вот, например, с этого. Что будет с Даном? Как вы собираетесь устроить его судьбу?
Хейграст и Лукус переглянулись. Сашкин вопрос им понравился.
Сашка проснулся поздно и, лежа в постели, слушал доносящийся со двора стук. Вчера разговор затянулся надолго. Смегла еще приносила ктар, и они сидели, прихлебывая постепенно остывающий напиток, и говорили, и говорили.
Сашка задавал вопросы о том, что происходило в мире Эл-Лиа, слушал рассказы Хейграста и Лукуса, и ему казалось, что сам он знает не меньше их, а может и больше. Потому что их слова ложились новыми красками на то, что он уже знал из книги. Из книги, сгоревшей в лапах демона, в которой упоминались и светильники, и еще многое другое, сказочное и невероятное. Теперь ему хотелось выдержать паузу, обдумать все это, понять и привыкнуть к новому знанию.
Лежать на мягкой постели было довольно приятно и даже непривычно после двух недель походной жизни, но за окном уже стоял день, поэтому Сашка потянулся и выглянул наружу.
В небольшом дворике кипела жизнь. Из беседки доносился довольный детский визг. У горна в углу двора суетились Дан, Хранд и грузный бородатый мужчина средних лет. Посередине двора упражнялись с деревянными палками обнаженные по пояс Лукус и Хейграст. Белу извивался, припадал к земле, отпрыгивал в сторону, подныривал под руку, переворачивался через голову, пытаясь добраться с импровизированным мечом до Хейграста, но тот невозмутимо стоял на месте и, не делая лишних движений, легко отбивал все атаки.
Сашка оделся и вышел во двор. Хейграст махнул ему рукой и, не переставая парировать удары Лукуса, сказал:
— Теплого дня тебе, Саш! Подожди немного. Сейчас маленькие нари смоют со своих лиц остатки сна, и ты сможешь привести себя в порядок.
— Теплого дня тебе, Хейграст, и тебе, Лукус, — ответил Сашка и прошел к горну.
— Здравствуй, Саш! — Дан поднял довольное и уже перемазанное сажей лицо. — Смотри-ка, горн совсем такой же, как у моего отца! Я умею с ним управляться!
— Вадлин, к твоим услугам! — представился мужчина. — Из этого паренька выйдет толк. Он кое-что понимает в кузнечном деле и, мне кажется, металл чувствует.
— Теплого дня тебе, Вадлин, и тебе, Хранд! — поздоровался Сашка, с удовольствием глядя на зардевшегося от похвалы Дана. — Не слишком ли тяжел молот для маленького мужчины?
— До молота еще надо добраться, — ответил Вадлин. — У маленьких кузнецов хватает и другой работы. Надо управляться с горном, содержать инструмент в порядке, приготавливать заготовки, масло, воду, добавки. А потом уже и к молоту. А то некоторые маленькие нари готовы отстучать свои зеленые пальцы до срока.
Услышав эти слова, Хранд проворно спрятал за спину левую руку с замотанным тряпицей пальцем, схватил жестяное ведро и побежал к беседке.
— Саш, — позвал Хейграст, — присоединяйся! Мы собираемся умыться. Сегодня белу не повезло. Ни разу не удалось пробить мою защиту. А ведь он очень неплохой мастер фехтования.
