— Ты с неодобрением говоришь о Валгасе, — заметил Сашка.
— Я слишком хорошо вижу, — усмехнулся Негос.
— Спасибо тебе, Негос, за хорошую работу, — сказал Лукус, кланяясь и направляясь к выходу.
— Ожидание завершилось? — почему-то с грустью спросил Негос в спину белу.
Тот задержался на мгновение.
— Я очень надеюсь на это, Негос.
— Удачи вам, друзья, — пожелал мастер.
Лукус кивнул и вышел. Сашка поднялся с табурета, тоже поклонился мастеру, но обернулся в дверях:
— Почему за исключением настоящих мастеров?
Негос улыбнулся, ухватил со стены пару только что пошитой обуви и гордо потряс ею в воздухе:
— Элбан, который единожды надел обувь Негоса, — мой клиент навсегда. И если Эйд-Мер будет осажден вражеской армией, он преодолеет любую осаду, чтобы достать себе новую пару!
Лукус дождался Сашку и Дана на улице и кивнул в сторону двери:
— Заал, которого убил демон на старой дороге, был шаи. Негос его родной брат.
Путь к дому Хейграста оказался неблизким. Сашка и Дан крутили головами, а Лукус легко разбирался в хитросплетениях улиц, не упуская случая обратить внимание спутников на отдельные здания и целые кварталы. Они успели разглядеть высокую, хоть и незатейливую башню Бродуса. Приземистую, выкрашенную в зеленый цвет башню аптекаря Кэнсона, над воротами которой висел череп какого-то животного. Наполненные гомоном и суетой несколько пузатых гостиничных башен. Затем вновь пошли кварталы ремесленников. Башни плотников и столяров при малейшем дуновении ветерка исторгали опилки и тягучие запахи лаков. А квартал хлебопеков пропитался ароматом сдобы.
— Представляю, что здесь творится с утра, — вздохнул Дан. — Когда мама пекла по утрам лепешки из ореховой муки, люди останавливались возле нашего дома.
Сказав это, мальчишка затих. Однако молчание продолжалось недолго. Улица стала шире, и привычные башни сменились угловатыми строениями. Из дворов доносились удары молотов, над некоторыми зданиями поднимался дым. За домами отвесной стеной стояли горы, окружающие долину. Дан оживился и, спотыкаясь о камни, стал рассматривать вывешенные на воротах изделия.
— Основную славу Эйд-Мера создали кузнецы, — заметил Лукус. — Немногие мастера Эл-Айрана сравнятся с ними, а тех, кто способен превзойти местных ремесленников, знают наперечет. Правда, есть еще банги, но они живут обособленно и неохотно открывают свои секреты.
— Хейграст кузнец? — спросил Сашка.
— Да, — улыбнулся Лукус. — И очень хороший. Но не только. Он неплохо управляется с мечом и топором. К тому же продает не только то, что делает сам. Он еще и покупает оружие у купцов. У него лучшая оружейная лавка в городе.
— А почему здесь дома не теснятся, как на других улицах? — удивился Сашка.
— Горны! — объяснил Лукус. — Кузнецы дружат с огнем, поэтому магистрат расположил их слободу на окраине и выделил им больше земли. Это давняя история. Именно тогда кузнецы отвоевали себе право строить обычные дома, а не башни. Недаром в Эйд-Мере говорят, что кузнецом может стать только очень упрямый элбан.
— Кузнец должен переупрямить железо, а это непросто! — вмешался Дан и добавил: — Вот дом Хейграста!
На повороте улицы, где к мостовой особенно близко подходили скалы, за забором возвышался двухэтажный дом, почти вплотную прилепившийся к обрыву. Причем каменистый склон тоже оказался обжит. В горной породе над крышей виднелись аккуратно переплетенные окна и глиняная труба.
— Как ты определил? — удивился Лукус.
— Очень просто, — улыбнулся Дан. — Раз в месяц Хейграст появлялся у дядюшки Трука. Дядя сказал, что это лучший кузнец в городе и что он живет в пещере.
— Жил когда-то, — заметил Лукус. — Теперь же у нари прекрасный дом!
— А вот и доказательство, что кузнец лучший, — показал Дан.
На воротах грозно отсвечивали мечи. Тот, что поблескивал слева, обвивала собранная из чешуек серебристого цвета змея. Правый клинок был обхвачен стеблем затейливого цветка.
— Отличная работа, — согласился белу.
— Мой отец был хорошим кузнецом, но он не делал таких вещей, — вздохнул мальчишка.
— Это для покупателей, которые любят блеск и яркость, — объяснил Лукус. — Настоящее умение не в этом. Но Хейграст владеет и им.
