— Понятно, — кивнул Дан.
— Ну и действуй, чтобы я видел твою понятливость, — улыбнулся Хейграст и добавил вслед: — И давай учись договариваться с собачкой. А то мне иногда кажется, что Аенор пристал к тебе, потому что надеется сам тобой покомандовать. Вперед!
Друзья прошли по кромке лесной чащи около шести ли. Дюжину раз узкие тропы выскальзывали из леса, но Линга продолжала вести отряд к востоку. Наконец она остановила Эсона возле куста можжевельника, осмотрелась и направила коня по узкому прогалку в кустарнике, усыпанном блестящими черными ягодами.
— Винный кустарник! — предупредил Лукус. — Смотрите за лошадьми, чтобы ни одна не ухватила ни ветви. А то кому-то придется идти пешком.
— Линга, — догнал девушку Хейграст, когда высоченные деревья закрыли кронами небо, а тропинка потерялась среди опавшей хвои и прелых листьев, — тропа не похожа на центральный тракт. Мы не заблудились?
Линга остановила коня, внимательно посмотрела в глаза Хейграсту, затем гордо улыбнулась:
— Ты не сможешь обидеть меня, нари. Отец часто проверял меня. Он завязывал мне глаза, два дня вез через лес, петлял, затем предлагал вывести нас. Я ни разу не заблудилась. Но это было в незнакомом лесу. Здесь же я бывала не раз. Мы идем вдоль тракта. Он по правую руку от нас в полуварме шагов. Идти по тракту опасно. Саш сказал, что оттуда пахнет смертью. Там может быть враг.
— Смертью? Что это значит?
— Не преувеличивай мои возможности, Линга, — вмешался Саш. — Я чувствую следы зла, которые давят на меня с той стороны. Но запах смерти — ощущения пса. Он чувствует смерть. И ему это не нравится.
— Опасность?
— Нет, только запах смерти, который дурманит голову. — Саш сдвинул брови. — Но я не смогу предупредить об опасности. Зло забивает все ощущения. Единственное, на что надеюсь, — не пропущу живое существо.
— Мы выходим на тракт, — скомандовал Хейграст и, похлопав Саша по плечу, объяснил: — Пойми, если Леганд пойдет по тракту, мы можем с ним разминуться. Это Леганд. Если он не захочет, чтобы его заметили, мы его не заметим. Иначе как, ты думаешь, он путешествовал в Аддрадд?
Тракт действительно оказался рядом. Узкая полоса, скорее напоминающая лесную просеку, чем наезженный путь, тянулась на север. Лукус спрыгнул с лошади и рассмотрел вытоптанную траву.
— Это не шаи, — сказал он. — Шаи не нуждаются в дорогах и почти не оставляют следов. Большой отряд прошел тут два дня назад. Не менее двух вармов всадников. Но есть и свежие следы! Шесть всадников! Линга, взгляни.
— Узнаю, — прошептала девушка. — То же самое было на берегу у Кабаньего острова. Смотри!
— Да, — кивнул Лукус. — Четырехлистник. Копыта одной из лошадей заговорены. Колдун разбойников?
— Или его лошадь, — предположила Линга и обернулась к Хейграсту. — Мы остаемся на тракте?
— Да, — кивнул Хейграст. — Будьте внимательны. Если авгл говорил правду, колдун довольно силен. Кому приходилось на своей шкуре испытывать колдовство?
— Мне, — ответил Ангес и достал из-под мантии желтый диск на цепочке. — Всякий служитель престола должен быть устойчив к колдовству. Этот амулет на крайний случай. Он был освящен огнем Эла в храме престола!
— Не очень верю я амулетам, — пробурчал Лукус.
— Я испытывал магию на себе, — неохотно рассказал Тиир. — Еще мальчишкой, когда мой отец все еще был моим настоящим отцом, я ходил к башне страха. Хотел побороть собственный страх. Я должен был пересечь лес, в котором часто гибли охотники и крестьяне, и подойти к краю больной земли. Тогда она начиналась в двух ли от башни. Дальше идти не требовалось. Предания рассказывали, что, встав на границу больной земли, можно разглядеть собак, охраняющих башню. Каждая из них размером с лошадь. Признаться, я похолодел, когда увидел Аенора в первый раз.
Тиир дождался окончания перевода и продолжил:
— Я запасся амулетами и пищей и пошел к Мглистому хребту. Уже тогда я был сильным и отчаянно, до безрассудства храбрым. Но я не смог подойти к границам. Ужас скрутил меня и бросил ничком на опавшую хвою. Я оказался беспомощным, как ребенок. К счастью, отец узнал о моих планах и послал могучих воинов, которые вынесли меня обратно.
