— Великодушие и доброта этого Икурна просто поражают! — Хейграст поднял брови. — Все-таки есть тайны ремесла, которые вызывают у меня отвращение! И ты считаешь, что у нас один из его мечей?
— Один из этих мечей у банги в гранитном городе под горой Меру-Лиа. Это самая великая ценность моего народа. Второй меч из сохранившихся — у одного из королей Салмии. Он передается в их роду старшему сыну уже многие годы. Третий меч в Аддрадде. Он служит черным делам, но я не хочу говорить об этом. Ваш меч четвертый.
— Я ничего не скажу тебе, Дженга, — покачал головой Хейграст. — Уверен, что меч Саша не входит в эту дюжину. Но, может быть, этот знаменитый Икурн сотворил что-то еще в своей жизни? Почему я ничего не знаю о нем?
— Он покончил с собой! — горько бросил банги. — Когда мастер принес свой тринадцатый, лучший меч Бренгу и предложил испытать его прочность, Бренг обнажил клинок и легко разрубил лезвие меча Икурна. Оружие Бренга было воистину оружием богов. Его меч мог становиться невидимым, его клинок был прозрачен, как горный хрусталь. Но это вряд ли что-нибудь скажет тебе, нари. Икурн понял, что никогда не сможет сделать такой меч. Ему стало незачем жить.
— И напрасно, — с сожалением причмокнул Хейграст. — Пытаться совершить невозможное — это и есть смысл жизни.
— Все самые великие творения рук смертных созданы в попытках совершить невозможное, — ответил Дженга. — Но мастер не может жить мечтой. Он должен иметь возможность воплотить ее своим умением.
— Может быть, ты и прав, — задумался Хейграст. — А ты не подумал о том, что на спине Саша может оказаться тот самый меч? Меч Бренга?
Дженга пристально всмотрелся в лицо Хейграста и вдруг громко расхохотался:
— Мы можем рассказывать друг другу сказки до завтрашнего утра. Даже если ни один из нас не будет верить другому! — воскликнул он. — Меч Бренга уничтожен! Он сгорел в то мгновение, когда Бренг убил другого бога. Именно за это боги уничтожили мир Дэзз! Меча Бренга больше нет!
— Вот и ладно, — улыбнулся Хейграст. — Представляю, какие страсти могли бы разгореться из-за этого меча, окажись он в Эл-Лиа.
— Ты не понимаешь, нари, — оборвал его Дженга. — Меч Икурна — повод для неменьших страстей. Потому что в отличие от меча Бренга он реальность. Я был в гранитном городе, и мне было дозволено прикоснуться к святыне банги. Следи за своим другом, нари. Его жизнь ничего не стоит в сравнении с мечом.
Дженга резко поклонился и пошел к своей повозке, где его ожидали Бока и Друор.
— Вышколены, — пробормотал Хейграст. — Дан!
— Я здесь, — откликнулся мальчишка.
— Ты слышал, что говорил Дженга?
— Да.
— Послушай, — Хейграст огляделся, — скажи Лукусу, чтобы он посматривал за Дженгой и его охраной. Передай наш разговор. И пусть Саш подойдет ко мне. Я буду у лошадей.
Дан кивнул и побежал к костру. Лукус уже закончил приготовление ктара, и теперь все члены отряда, за исключением Хейграста и Дженги, усевшегося на свой ящик, потягивали из походных чаш горячий напиток. Дан шепнул Сашу, что Хейграст ждет его у лошадей, и подсел к Лукусу. Саш наполнил две чаши ктаром и понес их в сторону привязи.
— О чем там спорили Хейграст и Дженга? — сам спросил негромко Лукус.
— Дженгу очень заинтересовал меч Саша, — ответил Дан. — Хейграст хотел, чтобы ты знал об этом.
— Да я уж и так заметил, — кивнул Лукус.
— Чудно! — крякнул Швар, отрываясь от чаши. — На вкус ктар, а аромата никакого. Когда салмская гвардия останавливается на привал и кашеварит, запах стоит такой, что у противника слюнки текут.
— Давно ли салмская гвардия встречалась с противником? — спросил Ангес. — Мне кажется, что последние неприятности на границе с авглами были больше дюжины лет назад?
— Неприятностей у Салмии всегда хватало, — не согласился Швар. — То кьерды, то авглы, то нечисть всякая. Правда, теперь авглы — основа второго легиона гвардии, так что нынешние неприятности не от них. Только попомните мое слово, это уже не неприятности. Дело идет к войне. К большой войне!
— И с кем же ты воевать собрался? — не унимался Ангес. — Неприятностей из-за этих бандитов, что объявились на Мертвых Землях, будет еще предостаточно, но серьезная вражеская армия ниоткуда не возьмется. С Империей у Салмии мир. Об Аддрадде уже с полварма лет ничего не слышно.
