— До Утонья отсюда около двух ли, — прикинул Хейграст, приглядываясь к уходящей под сень огромных деревьев дороге. — Не расслабляйтесь. Несмотря на то что здесь земли Салмии, мне кажется, что время беспечности прошло.
— Земли дерри никогда не были безопасны, — откликнулся Лукус.
— Теперь они опасны как никогда! — отрезал Хейграст и, взглянув на Дана, добавил: — Скоро все смогут поесть и выспаться, поэтому прошу продержаться еще немного. Я знаю хозяина постоялого двора. Кстати, он свар из Ингроса.
Дан понял, что слова о возможности выспаться предназначены именно ему, и покраснел. На самом деле он не смог бы уснуть после произошедшего на мосту и даже усталости особой не чувствовал. Проезжая через ворота деррского острога, мальчишка внезапно понял, что испытания только начинаются.
Хейграст тронул Аена, и отряд въехал под кроны деревьев. В вышине покрикивали птицы. Шумел верховой ветер. Под копытами лошадей шуршала хвоя.
— Эрны, — прошептал Лукус, показывая Дану на огромные деревья. — Самое распространенное дерево на севере Эл-Айрана. Они зеленые круглый год. Когда-то и север Дары был покрыт такими же лесами.
— Что случилось в лагере кьердов? — спросил Дан. — Почему они сражались друг с другом?
— Думаю, что это сделал Саш. — Лукус недоуменно развел ладони. — На мосту тоже.
— Что «на мосту»? — не понял Дан.
— На мосту нас спас Саш, — прошептал Лукус. — Кьерды подлетели мгновенно. Первая же стрела сразила Митера, я едва успел спрыгнуть и сорвать мешок с травами. А потом Саш остановил стрелы.
— Как? — изумился Дан.
— Не знаю! — раздраженно бросил Лукус. — Спроси у него сам. Но я думаю, что первым спросит Хейграст.
Мальчишка взглянул на покачивающегося перед ними в седле Саша и вспомнил его глаза, когда он лежал на скачущем по мосту Эсоне и что-то шептал. Выходит, что Саш колдовал?! Дану стало страшно.
Жителям Утонья пришлось потрудиться, чтобы отделить поселок от древнего леса полосой в полварма шагов. Зато теперь дома окружала добротная свежесрубленная бревенчатая стена, а на освободившемся пространстве женщины устраивали огороды. Увидев отряд незнакомцев, они разгибали спины и, приглядевшись к девушке на коленях Хейграста, испуганно прижимали к губам ладони. Несколько подростков, побросав вязанки щепы, опережая путников, побежали в поселок. Перед закрытыми воротами стояли трое воинов. Еще один, особенно рослый, с огромным кистенем и в нелепом ведрообразном шлеме, сидел на деревянной вышке.
— Кто из вас будет Швар? — поинтересовался Хейграст, обращаясь к здоровяку. — Не ты ли? Мы прошли через Утонский мост и хотим переночевать в поселке. Свагор велел пропустить нас.
— Быть тебе когда-нибудь командиром, Титур, не за мозги, так за рост и силу, — пробурчал в адрес здоровяка плечистый коротышка. — Швар — это я. Даже если мой рост вас не устраивает. Что там сказал Свагор об оленях?
— Олень в лесах дерри, — улыбнувшись, ответил Хейграст.
— Ну вот то-то, — кивнул Швар и, приказав открыть ворота, снова повернулся к нари. — Только на самом деле оленей в наших лесах совсем не осталось. Если не считать оленей на доспехах салмских гвардейцев. Да и тех маловато. Надолго к нам?
— Переночевать, — ответил Хейграст. — Кто держит постоялый двор в Утонье? Все еще Рифуз или хозяин сменился?
— Нет, старый скряга на месте, — крякнул Швар, обходя лошадь Хейграста, и замер, увидев лицо девушки. — Бьянга?!
— Да, — вздохнул нари. — Мы чудом прорвались через мост и сняли ее со столба. Остальные пленники мертвы. Как сказал Свагор, один из них был ее отец.
— Значит, Сливр погиб? — помрачнел Швар. — Что ж. Оно к лучшему. Элбан, который попал в лапы кьердов, должен радоваться скорой смерти. Но все равно ваша ноша обрадует жителей Утонья. Они смогут похоронить девушку с соблюдением обряда, и ее душа не задержится в Эл-Лиа.
— Но она жива! — возразил Хейграст.
— Жива?! — Швар отпрянул. — Агнран объявил Бьянгу мертвой еще до того, как Сливр попытался освободить ее! Отец хотел избавить тело дочери от поругания. В поселке уже справили по девушке похоронный обряд. Она не может быть живой. Агнран не ошибается.
