Сашка медленно подошел к матери. Не такой он запомнил ее в гробу. Сейчас она более всего напомнила тот облик, который навечно отпечатался в Сашкиной душе во дворе военкомата, когда призывники садились в потрепанный пазик. Темные круги под глазами. Дорожки от слез на щеках. Мать открыла глаза, вздрогнула, выдохнула чуть слышно:
— Саша?
Он кивнул и, чувствуя, как злость и боль ворочаются внутри, перерубил узлы на ее кистях. Мать осела живым комочком, стянула обрывки веревок, попыталась улыбнуться, но не смогла. Сашка протянул руку, помог подняться.
— Что-нибудь не так?
— Ты не настоящая.
— Что значит «не настоящая»? — прикусила она нижнюю губу.
— Ты не настоящая, ты умерла.
— А ты? — спросила она, удивленно приподняла брови, покачала головой, выпустила его руку и медленно пошла вдоль стены. — Ты настоящий?
— Это неважно, — упрямо мотнул Сашка головой. — Важно, что ты не настоящая.
— А если ты ошибаешься?
В ее глазах стояли слезы. Сашка молчал. Она остановилась у посеревшего трупа, наступила босой ногой на рукоять меча. Раздалось шипение, запахло гарью, но она словно не почувствовала боли. Пальцы демона разжались. Изогнутый клинок звякнул о камень. Она наклонилась, взяла клинок в руки. Меч демона зашипел в пальцах.
— Это демон не настоящий.
Протянула клинок Сашке:
— Настоящего демона нельзя убить обычной сталью. Попробуй убить меня. И ты увидишь, кто я.
— Откуда ты знаешь про демона? — Сашка выпрямился.
— Я слышала.
Она перекинула меч в другую руку, сбросила обожженными пальцами прядь волос со лба.
— Ты слишком долго сюда шел. Убей меня.
— Мне не нравится эта игра. — Сашка стиснул зубы и кивнул в сторону выхода. — Я должен идти.
— Эта тропа бесконечна, ты никогда не пройдешь ее! — почти крикнула она и ткнула его рукоятью меча в живот. — Убей меня!
— Нет.
— Тогда это сделаю я, — медленно проговорила она и ударила.
Сашка даже не успел удивиться. Меч расплылся вытянутым облачком. Изменился. Теперь ее ладонь сжимала рукоять, а лезвие уходило в Сашкин живот. Но медленно. Очень медленно. Ушло в плоть на два пальца. Затем еще на палец. Струйка крови побежала по изодранным штанам, но затем клинок согнулся, и мать отступила.
Она внимательно осмотрела лезвие и покачала головой:
— Дрянь. Клинок дрянь. Ничего не смог сделать против никчемной магии. А что ты скажешь насчет этого?
Она продолжала держать лезвие перед собой, но внешний вид клинка вновь изменился. Превратился в уже знакомый меч. Длинный и узкий. Блеснули синеватые знаки на лезвии. Сомкнулись сухие пальцы. Перед Сашкой стоял наставник.
— Только одна попытка, — холодно бросил он. — Ты все еще слишком слаб, но время для игр прошло.
— Я пойду по этой тропе? — спросил Сашка про уходящую под дверь полосу камней.
— Ты умрешь.
— Ну что же, — вздохнул Сашка. — Мне не привыкать.
И наставник напал. Он все еще превосходил своего ученика. И хотя время замедлилось и даже словно остановилось, Сашка не мог разобрать ни одного движения. Он почувствовал, что на этот раз может погибнуть по-настоящему. В схватке царствовал вихрь. Он завораживал, подминал под себя, лишал рассудка. Удивительным было только одно — почему Сашка не погиб в первые мгновения? Каким образом он умудряется отбивать бешеные удары, каждый из которых должен был убить его?
«Ты зря испортил меч», — раздался в голове Сашки голос наставника, и Сашка понял, что послуживший ему во многих тысячах схваток клинок свое отслужил. Через мгновение он сломается на запечатленной зарубке. И, не осознавая, что он делает, Сашка занес левую руку за спину и выдернул клинок из привязанных к спине ножен. Выхватил меч, который почти уже стал частью его хребта. Вспышка света ударила в зрачки. Удар почему-то не встретил сопротивления. Странное лезвие рассекло противника, как бесплотный призрак. И, чувствуя, что камни пола уходят из-под ног, Сашка успел увидеть удивленное лицо наставника с рассеченной щекой. Кровь, бьющую толчками из его раскрытой груди. Обломок меча со светящимися знаками и сломанную палку, которую когда-то, очень давно, он сам подобрал на тропе.
«Я же не ранен, — пробормотал он про себя, погружаясь в темноту. — Нет. Не надо. Стойте. Мне надо идти дальше!»
