Мишкино детство - страница 28

Он считал себя победителем, и все же ему досадно было, что побежденный Парфен, небось, сидит теперь возле большого кувшина и ест горстями землянику, которую мать целый день собирала в лесу по одной ягодке.

С Боковки донеслись разбойничий посвист и подзадоривающие выкрики:

— А ну выходи!.. Выхо-ди-и-и!..

Боковцы вызывали вареновцев на войну. Мишка накануне вечером заметил, как они то сбегали под гору к Гнилому ручью, то взбирались к себе на гору. Было очевидно, что они заготавливали камни, которыми сплошь были усеяны берега Гнилого ручья.

С Кобыльих бугров легко можно было пересчитать боковцев — их было восемь человек. Руководил ими Федотов Ванька. Вареновцев, не считая Олятки, было только шесть, но вызов боковцев они приняли охотно. Командовал вареновцами Мишка. Командиром он был выбран не зря: из ребят-однолеток его никто не сбарывал; дальше его никто не мог бросить камень. Ну и потом, вид у него был немного военный.

Отец недавно купил ему настоящий капитанский картуз. Верх картуза — синий, козырек — лакированный, а на черном околыше — золоченая витая веревочка, закрепленная на концах золочеными пуговицами, и золоченый якорь.

— Ты, — приказывал Мишка веснущатому Юрке, — скачи во весь опор сейчас к ручью и скажи, чтобы не гавкали, что мы скоро будем наступать… Только, если кому голову пробьем, чтоб отцу не жаловаться… А вы, — сказал он Петьке, Ерошке, Сашке и Олятке, — таскайте из яра камни. А мы с Митькой будем сортировать их на шесть кучек, чтобы каждому попадались и получше и похуже и чтоб после не говорили, что камни достались плохие.

Сортируя первую партию принесенных ребятами камней, Мишка говорил Митьке:

— Мне б никого так не хотелось избить, как Федотова Ваньку.

— А мы давай знаешь как? — предложил Митька. — Давай вдвоем в него кидать. Тогда чей-нибудь камень обязательно попадет. Они ж, черти, трусы… С ними и воевать как следует нельзя… Разве это равная война: они все время на горе, а мы внизу!

Действительно, война была неравная. Обычно вареновцы лезли на боковскую гору, а боковцы оборонялись. Бросать и попадать с горы значительно легче. Когда же украшенные синяками вареновцы овладевали горой, боковцы, будто тараканы в щели, моментально прятались в своих дворах.

— Мы нынче давайте не так будем воевать, как прошлые разы, — сказал Мишка.

— А как? — спросил Митька.

— Мы нынче давайте сразу не нападать, а понемногу подходить и переговариваться. А когда близко будет, тогда сразу во весь дух — за ними!

— Верно. Тогда кого-нибудь обязательно догоним, — согласился Митька.

— Хорошо бы не кого-нибудь, а Ваньку…

Вражда у Мишки с Ванькой не беспричинна. С неделю тому назад Ванька со своим отцом ехали на дрожках в поле и остановились у Мишкиной избы. Федот, Ванькин отец, приказал Мишке позвать мать, и тут произошел такой разговор.

— Как в этом году — не пожнешь у меня деньков пять? — ласковым, но противным голосом спросил Федот.

— Нет, — ответила мать.

Федот сразу помрачнел.

— Что ж, уже кому подрядилась аль разбогатели? — допытывался он.

— Это мое дело, — сурово сказала мать.

— Да-а-а… — поник головой Федот. — Разбогатела, видно. Вишь, и постреленку, — показал он кнутовищем на Мишку, — капитанский картуз купила…

— Ну что ж, купила… Он мне сын, а не постреленок. Думаешь, как ты над каждой копейкой буду трястись?

— Оно ж так у умных людей и бывает. Картузы покупаешь, а зимой будешь ходить по дворам просить взаймы мучицы, картошечек…

— Ну, у тебя, Федот Павлович, ума занимать не будем. И просить не буду… Ты помнишь, как мне зимой сказал: «Еще не молол», а тут же мешок муки стоял, — с сердцем сказала мать, повернулась и ушла.

— Гляди, девка, после не пожалей. Зима — она еще будет, — кинул ей вслед Федот.

Мишка слушал разговор и в то же время переругивался с Ванькой, сидевшим на дрожках сзади отца.

— Рябый, — тихо бросил Ванька.

— А ты косой, — так же тихо сказал ему Мишка.

— Рябый, — повторил Ванька.

— А ты косой, поехал по соль, соли не купил, чорта облупил, — скороговоркой произнес Мишка, наклонив набок голову.

— Побирушки…

— А вы живоглоты, — не сдавался Мишка. И хотел еще добавить: «Вы по порциям хлеб едите, а сало у вас червивое», но Федот дернул вожжи, серый жеребец крутнул головой, и дрожки мягко затарахтели по пыльной дороге.