Проплыв мимо рыбацкого поселка, они встали на якорь возле пустынного пляжа, рядом с которым росла высокая ель, и принялись ждать. В море виднелись рыбацкие лодки, но ночная тьма укроет яхту от посторонних глаз.
Темноты пришлось ждать долго, потому что был канун дня святого Ханса, когда солнце неглубоко и лишь на считанные часы опускается за датский горизонт. Ночное небо было не черным, а фиолетовым, и таким светлым, что на нем робко показалось лишь несколько бледных звезд. Море блестело расплавленным серебром, успокоенное прохладным бризом, приносящим с берега ароматы трав. Можно было сосчитать деревья на берегу или погадать любимой, взглянув на ее ладонь. На верхушках отдаленных холмов красно светились огоньки костров, вокруг которых плясали парни и девушки.
Плескали о борт невысокие волны, покрикивали вдалеке птицы, шептал прибой. Мало что еще нарушало тишину.
И тут из моря всплыла женщина и тихо окликнула кого-то на яхте, но не по-датски. Тауно отозвался на том же языке. Женщина подплыла ближе, он наклонился и помог ей перебраться через борт. По обнаженному телу пловчихи стекали капельки воды.
Все увидели, что тело Ингеборг стало более сильным и округлым; налившиеся мускулы придали ее движениям кошачью плавность. Всю ее с ног до головы покрывал ровный загар, темные волосы выцвели и приобрели оттенок старого янтаря. Но все это вряд ли имело значение по сравнению с исходящей от нее странностью. Даже черты ее лица неуловимо изменились, оно стало более изменчивым, одновременно робким и отважным, беззаботным и мудрым. Женщина смотрела на мир так, как вглядывалась бы в него львица, но в ее взгляде было также нечто и от выдры, тюленя и вольной крачки.
Она и Тауно простояли несколько минут обнявшись, не в силах разорвать поцелуй.
— Как ты провела эти дни? — спросил он наконец.
— Превосходно. — Женщина усмехнулась. — Училась тому, что ты показал мне перед отъездом, да еще изобрела и кое-что свое. Но мне так тебя не хватало... Надеюсь, кровать в хижине еще крепкая и ее доски выдержат наш вес.
— Как? — притворно удивился Тауно. — Ты не соблазнила ни одного красивого юношу?
Ее лицо нахмурилось с неуловимой быстротой мелькнувшей тени.
— Мне не нужен никто, кроме тебя, Тауно, — ответила она, словно влюбленная девушка.
Они разговаривали на датском, и их слова, равно как и поведение, причинили боль фру Дагмар. Она шагнула вперед.
— Я приготовила вам одежду, — сказала она. — Пойдемте, я покажу вам, где она.
Над блестящими от радости глазами удивленно поднялись брови:
— Зачем она мне сейчас? Все равно до утра не потребуется. — Радость исчезла столь же быстро, как и появилась. Она обняла Дагмар. — О, милая моя, как я рада тебя видеть. И ты скоро станешь матерью! — воскликнула она, отступая на шаг. — Знаешь, а я вижу, как ты вся светишься изнутри.
— Как мне хотелось бы тоже порадоваться за тебя, — печально отозвалась Дагмар. — Но я могу лишь молиться.
Тауно дернул Нильса за рукав.
— Не надо было твоей жене приезжать, — сказал он так тихо, что его услышал только Нильс. — Она слишком святая для такой встречи.
— Но столь же храбрая, как и прежде, — возразил муж. — Она не расстается пусть с ничтожной, но все же надеждой уговорить вас остаться и, возможно, все же спасти вас, одарив после крещения вечной жизнью. — Он грустно улыбнулся. — К тому же мне не хочется расставаться со старыми товарищами. После тебя все живущие на земле кажутся мне изнеженными слабаками.
Нильс взглянул на подругу Тауно, задержал на мгновение взгляд и торопливо перевел его на жену.
Тауно вздохнул:
— Не утруждай ни себя, ни нас. Нам тоже будет не хватать вас. Но мы должны уйти, и вряд ли нам когда-либо суждено увидеться.
Женщины тоже услышали его слова.
— И верно, быстрое прощание лучше всего, — проговорила та, что выплыла из моря. — Отправляйтесь домой и будьте счастливы.
— Вы решили уже, куда направитесь? — спросил Нильс.
— Нет. Как можем мы это знать, отправляясь в неизвестность? Сперва на запад — к Винланду или еще дальше. Там должны найтись просторные земли, волшебный мир и люди, еще не затронутые христианством. Они пока открыты для нас. — Тауно широко улыбнулся. — Кто знает, не станем ли мы там богами? — Увидев, как Дагмар поморщилась и перекрестилась, он добавил: — Мы, конечно, не стремимся к этому, но кто знает? Всякое может случиться, вот почему мы и отправляемся в путь.
