Эльфави. Ее образ предстал перед мысленным взором сурового лохланца и затмил все остальное. Многое между ними осталось недосказанным. Они так и не решились дать волю своим чувствам. Оба слишком опасались последствий. Но теперь… «Не знаю. Просто не знаю».
Он встал, оделся в простой повседневный костюм и вышел из каюты; Зио увязался следом. Каюта Тольтеки находилась в конце небольшого коридора. Ворон позвонил в дверь, никто не ответил. Ладно, посмотрим в кают-компании… В кают-компании сидел капитан Утиэль; он курил сигару, углубившись в какое-то старое письмо, и до него не сразу дошло, что от него хочет Ворон.
— Нет, военачальник, — ответил он на его вопрос, — я не видел господина инженера Тольтеку… э-э… уже добрых два, а то и три часа. Он сказал, что хочет посмотреть на прилив с дамбы и вернется не скоро. Он вам нужен по срочному делу?
Это известие оглушило Ворона, как удар молотом. Усилием воли он скрыл охватившее его волнение и ответил:
— Возможно, да. Он взял кого-нибудь с собой? Вы не заметили при нем каких-нибудь приборов?
— Нет. Только сухой паек и личное оружие.
В душе Ворона вскипала злость.
— И вы всерьез верите, что он отправился на техническую инспекцию?
— Ну… знаете, я об этом как-то и не подумал… да он мог просто пойти полюбоваться видом. Вы же знаете, прилив здесь — впечатляющее зрелище.
Ворон взглянул на часы:
— Прилив начнется не раньше чем через несколько часов.
Утиэль выпрямился.
— В чем дело?
У Ворона созрело решение.
— Слушайте внимательно, — сказал он. — Я тоже ухожу. Будьте готовы ко взлету. Посадите кого-нибудь на рацию. Если я не вернусь или не пришлю вам других инструкций, то через… ну, скажем, тридцать часов выходите на орбиту. В этом случае, и только в этом, один из моих людей передаст вам оставленную ему на хранение пленку с пояснениями. Вам все понятно?
Утиэль поднялся.
— Я не позволю, чтобы со мной обращались подобным образом! — возмутился он.
— Я говорю не об этом, капитан, — ответил Ворон. — Я спрашиваю, поняли ли вы мой приказ?
Утиэль вытянулся в струнку.
— Есть, военачальник, — выдавил он из себя.
Ворон быстрым шагом вышел из кают-компании. Очутившись в коридоре, он побежал к себе. Коре, стоявший на часах у двери его каюты, вытаращил глаза.
— Позови Вильденвея, — велел ему Ворон, проскользнул в каюту и закрыл дверь.
Он поставил на свой личный диктофон пленку, продиктовал все, что хотел сказать, снял пленку и, положив в коробку, запечатал сургучом с оттиском фамильного герба. Лишь после этого он позволил себе подойти к бару, где хранились концентраты, и перекусить.
Когда Ворон клал в карман миниатюрную рацию, вошел Вильденвей. Ворон вручил ему пленку, сделал необходимые распоряжения, а под конец добавил:
— Попробуй поискать на корабле и вокруг него Мигеля Тольтеку. Подними по тревоге всю роту, пусть ищут. Если найдете, свяжись со мной по рации, и я поверну назад.
— Куда вы, сэр? — спросил Коре.
— В горы. Мне не нужно сопровождающих.
Коре приподнял верхнюю губу и смачно сплюнул через щель между передними зубами, длинными и желтыми. Плевок шлепнулся на раструб мусорного рукава.
— Хорошо, сэр. Пошли.
— Оставайся здесь и карауль мои вещи.
— На это, сэр, хватит ума у любого незаконнорожденного недоноска, — ответил оскорбленный Коре.
Ворон почувствовал, как уголки его губ невольно поползли вверх.
— Хорошо, как пожелаешь. Но если ты когда-нибудь обмолвишься об этом хотя бы словечком, я вырву у тебя язык вот этими руками.
— Есть, сэр!
Коре выдвинул ящик и вынул оттуда две портупеи, в кармашках которых лежали провиант и дополнительный боезапас. Оба подпоясались.
Ворон осторожно опустил Зио на койку и почесал его под подбородком. Кот замурлыкал. Когда Ворон и Коре вышли из каюты, он хотел было последовать за ними, но Ворон толкнул его назад и захлопнул перед его носом дверь. Несколько минут Зио крыл на чем свет стоит отсутствующего хозяина.
Выйдя из звездолета, Ворон обнаружил, что уже смеркается. Небо было темно-синим, почти черным, на востоке загорались первые звезды, а на западе над горами висела подсвеченная последними лучами заходящего солнца туча — она походила на лужу запекающейся крови. Ворону показалось, что до него доносится рев бьющихся о дамбу морских волн.
