— Непревзойденный и удивительный, — согласился он.
На него накатила тоска дальних странствий. Был бы у этой жалкой лоханки гипердрайв, можно было бы свет обогнать и увидать чудеса без конца и края!
Но даже и одна планета может подносить сюрпризы в течение всей жизни. Штука в том, чтобы избегать тех, которые смертельны.
— Я считаю, вам следует хорошо понимать, чего мы можем ожидать по прибытии, — объявил он. — Дедал имеет некоторые неповторимые особенности. Диана, мне, чтобы добраться к холодильнику, пришлось бы перелезть через нашего друга. Ты не накроешь на стол? Там есть мясо, пиво, холодный чай и хлеб для тебя и его преподобия, если он пожелает.
— А вот я бы пожелала, чтобы ты не забыл заморозить пару пакетов фруктов, — упрекнула его Диана. — Я люблю мороженые ягоды и обещала Ф. К. дать попробовать.
— В Аурейе могут найтись привозные. — Таргови прыгнул к столу и свернулся возле девушки. В поле такой слабой гравитации это было просто, а к оксигиллу он привык так, что тот почти и не мешал. Только надо было поддерживать активность, а то мышцы размякнут. Он вернулся к несколько щекотливому вопросу. — И не забудьте мне напомнить, чтобы я вас снабдил деньгами, если только у Аксора не осталось больше, чем я думаю. Вам придется всю еду покупать, и многое другое тоже. На Дедале еда недешева, а вам ее будет нужно много.
— Ах-ха… Да, я слышал, местные формы жизни для нас несъедобны.
Диана кивнула, делая сандвич:
— Ядовитые не попадаются, и заболеть от них не заболеешь, а только ничего наши тела из этой еды не извлекут. Там есть и растения, и животные, но не того типа, что твои, мои или Таргови. Белки у них с правыми аминокислотами. Держи, — она сунула Аксору сандвич.
Он был огромный, но исчез в глотке быстрее, чем капля на раскаленной плите. Диана присвистнула и отрезала ему кусок ростбифа — примерно половину.
— Так что пришлось ввозить терранские и другие растения, а потом животных? — осведомился Аксор.
— Ага, — ответил Таргови, — и это было нелегко. Растениям нужны микробы, черви и вообще вся экологическая среда, иначе они расти не будут. И местная жизнь тоже не хотела уступать. А она к тамошней среде приспособилась. Каждый клочок земли надо было стерилизовать вплоть до скального ложа — радиацией или химией, — а потом терпеливо выращивать новые организмы. А старые тем временем пытаются его отвоевать. С водными организмами не проще.
— Зачем же поселенцы предприняли столь трудную работу?
— Дешевле, чем зависеть от синтеза. А в долгосрочной перспективе — и надежнее. Куда проще разрушить заводы, чем фермы.
— Ты не так воспринял мою мысль, сын мой. Прежде всего я имел в виду, что не понимаю, зачем люди решили поселиться на такой планете.
— О небо, да ты в самом деле не от мира сего, дорогой? — сказала Диана, подавая ему еду. — Правда, вы, воданиты, никогда не имели, в отличие от нас, такой адской тяги колонизировать планеты. Наверное, потому, что вы не размножаетесь как сумасшедшие. К тому же планет, где люди могут жить без всяких технических штучек, не так-то много. Очень хороши искусственные мини-миры… если ты не имеешь ничего против комнат, где локтями в стены упираешься, жестких законов, зависимости от внешних поставок и уязвимости для нападения. Если тебе это не нравится — берешь что подвернется. Когда Дэвид Джонс открыл Дедал, лучшие места в исследованном космосе уже расхватили, а идти в неисследованный — это такая долгая история, что поселенцы совсем оторвались бы от своей цивилизации.
— Цивилизаций, во множественном числе, — указал Таргови. — Туда не только люди прибыли. Еще представители многих рас с такими же или похожими требованиями к среде. Кое-кто хотел осесть на землю или просто подзаработать. У других был какой-то свой интерес. Да, на Дедале интересное вышло лоскутное одеяло.
— Занимательно, — хмыкнул Аксор. — Рискну предположить, что, в силу политической необходимости, эти общины должны пользоваться широкой автономией.
— Ага. Одни добились ее в первые годы в переговорах со слабой тогда планетной властью. У некоторых регионов Дедала велик экономический потенциал. Особенно на островах — их легче всего защищать от проникновения местной жизни. И началось это все со времен Содружества — правительство тогда всюду отпустило вожжи. Когда все прибрала к рукам Империя, самые большие баронства оказались достаточно богатыми, чтобы приобрести имперскую грамоту, гарантирующую от вмешательства властей, пока они платят дань и не затевают смуту.
