— Постараюсь, но обещать не могу, — ответила Диана. — Особенно в эти дни. Вы не в лучшее время прибыли, сэр.
Над дугами бровей колыхнулись платы чешуек.
— Прости меня, что ты имеешь в виду?
Ее обуревали мрачные предчувствия. По мере сил она старалась не обращать внимания на новости. Что она может сделать? Она мысленно вспомнила разных беженцев, прикидывая, где она окажется, когда начнется — если начнется — заваруха. А вот теперь она сама себя втравливает в экспедицию, которая может забросить куда угодно, и…
— Та битва с мерсейцами в прошлом году — это всего лишь стычка где-то в космосе, — ответила она. — Но с тех пор ходят слухи — и попроси своего Бога, чтобы это были только слухи, ладно? Короче, сэр, может быть, мы на грани настоящей войны.
На Дедале, планете без горизонта, тигранин все еще был непривычным зрелищем и потому привлекал общее внимание. Таргови был исключением. В столице Аурейе, в глуши, в общинах вдоль всей реки Высокой Дороги до самого Фосфорического океана, в немалом числе поселков по всей планете народ к нему привык. Он садился в космопорту на своем потрепанном «Лунном кузнечике», перебрасывался шутками с охранниками и чиновниками, пытался им что-нибудь продать, потом грузил товары в столь же непрезентабельного вида фургон и отбывал. Его товар с Имхотепа был примером бесконечного разнообразия, свойственного любой планете. Были у него изделия ремесла его народа, ножи, ножницы, гобелены, духи; вещи странные и тонкие, сделанные под водой морянами, экзотические произведения природы, кожи, минералы и самоцветы, сухопутный жемчуг, странные пряности и продукты — по иронии судьбы, на большом Имхотепе была жизнь, могущая прокормить терран, как и старкадцев, а на террестроидном Дедале ее не было.
Много лет он странствовал, торговал, выменивал, забавлял себя и тех, кого встречал, — вполне обаятельная личность, которой — как кое-кто слишком поздно понимал — крайне опасно становиться поперек дороги. И даже когда напряжение между Мерсейей и Террой привело к стычкам, когда то здесь, то там вскипали схватки и наконец адмирал сектора Магнуссон собрал силы для отражения армады вторжения Ройдхуната, даже тогда торговле Таргови никто не мешал.
Так что он обычным образом по приземлении через двенадцать месяцев после предыдущего визита зарегистрировал товар, и младший офицер порта предупредил:
— Вы лучше держите с нами контакт. Межпланетное сообщение может быть сокращено внезапно. Вдруг окажется, что вы не сможете покинуть Дедал неопределенно долго.
— Эйяда шкор! — вырвалось у Таргови. Ноздри его застыли, рука упала на рукоять ножа. — Это еще что?
— Возможность чрезвычайного положения, — ответил человек. — Вы поймите, я же хочу по-хорошему. Будет же короткий льготный период. И если вы вернетесь немедленно, я, может быть, смогу вам дать разрешение на взлет. А иначе вы можете застрять и даже на пропитание себе не заработаете, когда товары продадите, а траты останутся.
— Хм. Я так думаю… как-нибудь выживу, — буркнул Таргови себе под нос.
Офицер пристально глянул через стол:
— Наверное, вы правы. Однако способ, который вы найдете, может не понравиться нам. Мне бы прискорбно было видеть вас в тюрьме или расстрелянным.
Надо сказать, что вид тигранина давал повод для тревоги. Сходство его с человеком ограничивалось очертаниями. Тело примерно среднего человеческого роста опиралось на непропорционально длинные ноги с широкими когтистыми ступнями. Сзади подергивался короткий твердый хвост. Торс массивный, руки с четырехпалыми кистями перевиты бугрящимися мышцами. Круглая голова, плоская сверху, сходилась к острому подбородку, на носу посреди лица была одна дыхательная щель, в широком рту поблескивали зубы хищника. Ниже выдавались вибриссы хемо-рецепторов, раскосые глаза блестели алым блеском. Большие подвижные уши напоминали крылья летучей мыши. Покрывающий тело шелковистый мех сейчас ощетинился. Был он оранжевый с черными полосами, и только на горле сверкал белый треугольник. Голос мурлыкал, шипел, иногда рычал или поскрипывал, и беглый англик казался в его устах чужим диалектом.
