— Черт побери! Будь я нормальная баба — мы бы давно уже были вместе!
Он покачал головой:
— Считаете, что вы не слишком нормальны? Я склонен согласиться с этим. — И помолчав, добавил: — Но это вовсе не порок. Нельзя быть совершенством во всех областях, к тому же ни одна из них не охватывает жизнь в целом. И все же, сдается мне, вы заблуждаетесь. Впрочем, нетрудно выяснить, в чем дело.
Она уставилась на кончики пальцев ног:
— У меня нет большого опыта… по этой части. Да я и не страдаю от этого.
— Причина все та же: вы слишком погружены в свои нечеловеческие проблемы. — Он обнял ее за плечи. — Это во многих отношениях неплохо, даже достойно похвалы, но ваши чувства расходуются не в том направлении, в каком следовало бы. И как раз поэтому в вас появилась закомплексованность. Но не беспокойтесь ни о чем, дорогая.
Внезапно она уткнулась лицом ему в грудь, а он обнял ее за талию, гладил по голове и что-то бормотал. Наконец ей удалось оторваться от него.
— Хотите обсудить эту проблему? — спросил он и добавил с обезоруживающей улыбкой: — У вас есть сочувствующий, хотя и несколько заинтересованный собеседник. Представляю, каково это — проводить жизнь с чуждыми тебе людьми! Быть для них чужой!
— Нет-нет, вы преувеличиваете, — сказала она, чувствуя, как напряжение понемногу слабеет. Да, я хочу поговорить о том, что для меня так важно. Не могу сейчас просто пойти в душ, как будто ничего не произошло. Хочу погасить эту вспышку. Он показал, что мне нечего бояться — разговор будет не о нас двоих… — Понимаете, мои отношения с Йеввл — это ведь не что иное, как мощная связующая нить между мной и ими…
Воротник, который носила Йеввл, являл собой образец волшебства электроники. Телевизионный сканнер следовал за движениями ее глаз. Аудиоприемник улавливал произносимые ею слова. Термопары, вибросенсоры, хемосенсоры обшаривали окружающее пространство, давая представление о том, что Йеввл чувствует, что вдыхает, что ощущает на вкус. А результат, доходивший до Бэннер, уже не был простой суммой данных. Он трансформировался с помощью самых высоких радиочастот, которые только пропускала атмосфера Рамну. Мощности хорошо экранированного изотопного генератора было достаточно для передачи сигнала, который мог быть уловлен и расшифрован с помощью анализатора. Сигналы подавались на компьютер станции Уэйнрайт, где их фиксировали чувствительные приборы. Однако для завершения операции нужен был человек — его мозг, его руки, интеллект, воображение, интуиция, выработанная годами. Сидя в шлеме перед видеоэкраном, положив ладони на пару слегка вибрирующих пластин, Бэннер удавалось — почти удавалось — перевоплотиться в свою названую сестру. (Как бы ей хотелось, чтобы связь была двусторонней! Но нет — только став одной плотью, они могли бы поговорить друг с другом, будучи едины до мозга костей. И тем не менее они были назваными сестрами. Они действительно ими были.)
— Это не телепатия, — сказала она. — Канал способен передать лишь крохотную долю информации. А большая часть того, что мне удается узнать, — это заслуга интуиции. Она дополняет недостающее. Вся моя карьера посвящена была оттачиванию интуиции. Теперь я пытаюсь проверить, насколько она точна.
— Понятно, — ответил Флэндри. — Причем, как правило, вы ведь не имеете постоянной связи — даже, наверное, общаетесь не более чем полдня подряд. И все-таки вам удалось так глубоко внедриться в это создание! Главная ваша цель — думать и чувствовать так же, как она — правда? Потому что иначе достичь полного понимания невозможно. Поэтому именно вы, как никто другой, заинтересованы в успехе нашего с вами предприятия.
Они сели рядом на эластичное покрытие, головы откинули на переборку.
— И потому я не смогу узнать вас, Бэннер, пока не узнаю всего о Йеввл. Расскажите мне о ней.
— Но как? — вздохнула она. — Столько всего пришлось бы рассказать! Как начать?
— Как хотите. Но знайте: я располагаю уже многими так называемыми объективными данными. Вы хорошо разъяснили все, что касается биологии.
И Бэннер начала рассказывать.
Хотя в процентном отношении компонентов атмосфера Рамну близка к терранской, содержание менее значительных примесей различается. Важно, например, что в большинстве районов под действием давления и температур реже бывают туманы, а содержание окислов азота — вследствие частых и интенсивных гроз, — двуокиси углерода, сероводорода и окислов серы — в результате непрекращающегося действия вулканов — гораздо больше. Однако все это не смертельно, если только вдыхать этот воздух, — перечисленные компоненты просто сделали бы его едким и зловонным. Концентрации, в которых они содержатся, практически не опасны для ограниченного пространства. Но давление, порожденное семикратной силой тяжести, проталкивает эти элементы в легкие и в кровеносную систему быстрее, чем они могут быть усвоены. Это вторжение вынуждает нас надолго не покидать искусственно созданные убежища, потому что наша сосудистая система не приспособлена к таким перегрузкам. Отчасти спасают граванол и плотные скафандры, но все равно напряжение подчас становится невыносимым.
