Райднур облизнул губы. Они были шершавыми, как наждачная бумага.
— Я должен был догадаться, — выдавил он, — но меня… я… как…
— Мне по долгу службы не положено сопровождать дикарей в путешествии по дикой местности, — сказал Уриасон. — Они будут бдительны. Могу я, могут Фригольд, его величество и все человечество положиться на вас, сэр?
Он был маленьким и толстым. Слова выскакивали у него изо рта, как шарики с горячим воздухом. Однако он отваживался действовать под возможным наблюдением. Райднур преклонялся перед ним.
— Да, гражданин мэр, — только и оставалось сказать терранину, — я постараюсь сделать все возможное.
* * *
Вот сцены из их путешествия:
Карлсарм шел рядом с Райднуром, дружелюбно отвечая на вопросы, но держался настороже. Он не был уверен, что мотивы, побудившие этого человека отправиться с ними, были чисто научными и дипломатическими. Поэтому пока лучше не слишком доверять ему. Иногда он думал, что в Империи с людьми сложнее достигнуть взаимопонимания, чем с большинством нечеловеческих существ. Не отличаясь внешностью, говоря на том же языке, они должны бы реагировать так же, как и твой народ. Так нет. Даже выражение лица, сдвинутые брови, улыбка были чужими.
Взять хотя бы Райднура: вежливый, услужливый, даже приветливый, но только внешне. Он не показывал свою настоящую сущность. Без сомнений, он любил свою семью и был лоялен к своему императору, ему нравилась его работа, и он интересовался многими другими вещами, о которых часто говорил. Но эмоции не проскальзывали. Он не стремился поделиться своими чувствами, а скорее подсознательно держал их в себе.
Карлсарм сталкивался с таким типом людей раньше, за пределами этой планеты, и считал, что подобное поведение было не проявлением аристократических манер — это была защита. Сплетенные вместе с миллиардами других, связанные с рождения сетями коммуникаций, координаций, безличными социальными условностями, люди могли защитить свою индивидуальность только выстроив крепость внутри себя. Здесь, в дикой местности Фригольда пространства хватает; ни люди, ни организации не давят на тебя; если что, можно уйти в себя. Карлсарм жалел терран. Но это не помогало ему понять их или доверять им.
— Вы меня приятно удивили, — заметил он. — Я не ожидал, что вы станете держаться с нами так, как вы это делаете.
— Ну, я стараюсь учитывать существующие обстоятельства, — сказал Райднур. — И помните, я привык к более значительной силе тяжести. Но, если быть откровенным, я ожидал, что путешествие окажется труднее — узкие извилистые тропы и тому подобное. А у вас здесь, оказывается, есть дорога.
— Гм, она неважная. В любом другом месте мы делаем их лучше. И потом, для нас это большая пограничная полоса.
Мужчины огляделись. Тропа пересекала высокий холм то ровно, то виляя; земля заросла мхом так жестко и густо, что никакие сорняки не смогли бы пробиться сквозь него. (Это был специально выведенный сорт, к особенностям которого относилось наличие солей марганца. Бригады поддержки время от времени снабжались им и автоматически поддерживали мох в определенном состоянии.)
Вскоре тропа стала уже и юркнула под своды леса. Кроны деревьев смыкались над ней, образуя залитый солнцем коридор, где пели птицы и слышался плеск водопада, находившегося неподалеку. Тропа то и дело изгибалась, отчего в поле зрения Карлсарма и Райднура находилось несколько человек, хотя в отряде их было несколько сот.
Большинство дорог имело разные направления. Карлсарм рассказал, что «свободные люди» проложили столько небольших более или менее параллельных путей, сколько требовало движение в данной местности. Это было легче сделать, а экологии и пейзажу наносился наименьший урон, что в изменяющихся ситуациях являлось более гибким. Кроме того, сверху их не могли увидеть. Карлсарм не упомянул о некоторых видах растений-мутантов, посеянных повсюду, чьи ростки маскировали человеческий метаболизм и тем самым защищали население от зарождающихся в воздухе химических испарений.
— Я слышал, вы используете вьючных животных, — сказал Райднур.
— Да, здесь были натурализованы лошади и мулы, — ответил Карлсарм. — В наших центральных регионах их много. Горожане видят лишь немногих, потому что мы приводим их в наши малонаселенные пограничные области нечасто. В этом нет смысла. Можно и пешком двигаться довольно быстро, если ты не перегружен поклажей. Но дома вы увидите и животных, и повозки, и лодки, и плоты, причем в достаточных количествах.
