Он коснулся клавиш. «Микрокопировать все».
Машина закончила перекомпоновку миллионов молекул и выложила три круглых контейнера на выходную полку раньше, чем Таргови закончил остальную работу. Он действовал быстро. Разорвав тунику мерсейца (теперь мешала лишь только его тяжесть), он увязал ее в узел, сунув туда оружие, диски данных и… он отодвинул все предметы, чтобы не мешали работать ножом, и принес из ванной полотенце. Не надо, чтобы из узла капала кровь.
Готовый к отходу, он чуть приоткрыл дверь, выглянул, открыл совсем, вышел и снова закрыл. Вполне возможно, никто еще час или два не поднимется. У мерсейцев привычка рано вставать, но нет смысла менять свой ритм, подстраиваясь под короткие сутки Дедала. Такая перестройка длительна, забирает много сил и сильно снижает эффективность работы.
Точно так же вероятно, что, когда все остальные поднимутся, часового не сменят немедленно, а другой причины подходить к этой двери у них не будет.
Но Таргови не мог на это полагаться. До сих пор у него не было ни особого везения, ни невезения. Он всего добился сам. Сложись ситуация по-другому, он все равно действовал бы, как счел наилучшим. Пока что он использовал фактор внезапности.
И сколько еще это может так продолжаться? Ой, недолго!
Он прокрался по коридору в холл. У выхода он опустился на четвереньки, задевая животом пол, и пополз, держа узел в зубах. Вверх по дереву — прыжок-полет на внешнюю стену и соскок на другой стороне — змеей проползти через кустарник, пока его не заметила группа терран… Он вскочил и побежал.
Захарийцы с удивлением смотрели на это плотоядное существо, бегущее с нечеловеческой скоростью по улице с узлом под мышкой. Свободной рукой он приветственно им махнул. Они уже привыкли, что этот бродячий бедняга-торговец бесцельно околачивается вокруг, потеряв всякую надежду сделать бизнес. Если сегодня он несется как встрепанный — что ж, может быть, ему повезло. Вид у него очень радостный.
На востоке солнечное кольцо сжималось в широкую восходящую дугу. Небо почти побелело, облака были подсвечены золотом. На западе густела синева. Трава сверкала росой. Щебетали птицы. Языком пламени мелькнула по суку дерева красная белка. Там и сям между увитыми плющом зданиями проходили ученые. Трудно было бы представить себе более идиллическую сцену.
Войдя в дом, Таргови не учуял запаха Дианы. Подойдя к ее комнате, он заглянул внутрь. Постель была не смята. Секунду тигранин был в нерешительности. Пойти ее искать? Потеря времени могла оказаться роковой. С другой стороны, свидетельство третьего члена группы могло добавить что-то на весы, и видят боги, куда больший вес лежал сейчас на враждебной чаше… И вообще, она же его сестра! Заставить ее разделить с ним опасность? А будет ли она в безопасности здесь? Возможно. Захарийцы могут удовлетвориться простым допросом и не причинить ей вреда. Если она крутила с этим парнем, Кукульканом, у него должно хватить порядочности воспользоваться своим влиянием в ее пользу… но эти захарийцы могут поступить с ней и мерзко, от страха или в отместку. Может быть, их кодекс чести не включает обязательств по отношению к любовнице-чужачке.
Решение нужно было принимать немедленно. Таргови не может гоняться за ней по всей Януа. Но если она там, где он думает, то это недалеко. Он подошел к информатору и набрал код местного справочника. На экране появился адрес Кукулькана. Дома были без номеров, но улицы носили имена, и любое место определялось по сетке координат. Акациевая улица — бесцельные странствия Таргови, пока Диана флиртовала, а Аксор вел конференции, дали ему возможность хорошо выучить местную географию. Акациевая улица находилась южнее, не очень далеко от пути, по которому лучше удирать.
Таргови вошел в комнату воданита. Аксор заполнял ее почти целиком, свернувшись на сиденье из матрасов. Дыхание его звучало как прибой на утесах. Таргови проскользнул мимо чешуйчатого тела, наклонился над мордой и взялся за ноздри. Как он выяснил раньше, это было наиболее чувствительное место. И встряхнул. Под тяжелыми дугами бровей замигали ороговевшие веки. Сверкнул ряд зубов, пригодных как для разрывания, так и для размалывания.
