Перелет был коротким — от звезды рандеву до солнца Сфинкса, планеты, на которой Магнуссон расположил свою ставку. Это был дальновидный выбор. Помимо положения, имевшего в сложившихся условиях стратегическое значение, планета была пригодна для жизни людей и была мощным промышленным центром, охватывающим всю систему. Не то чтобы людей там не было — имя планете было дано, когда люди отчаялись хоть как-то понять ее коренных жителей. Те просто платили свою дань Империи и продолжали заниматься своими загадочными делами. На прибытие Магнуссона они отреагировали так же равнодушно, не оказав никакого сопротивления, дав ему все, чего он требовал, приняв его обещание компенсировать затраты после победы, но сами ничего не предлагали. Это его вполне устраивало. Ему не было ни нужно, ни желательно еще одно общество под его управлением в дополнение к имеющимся — и так уже сильно растянутым и с трудом организованным.
Управление — понятие относительное. В контролируемом им пространстве — в настоящее время клин, занимающий десять процентов от того, что объявляла принадлежащим ей Империя, — жизнь большинства миров шла без заметных изменений, если не считать ограничений межзвездной торговли. Те же чиновники занимались примерно теми же делами, что и прежде. Разница была в том, что докладывали они — если докладывали — комиссарам Флота Магнуссона, а не наместникам Герхарта. Они следили за выполнением всех реквизиций. Они не пытались бунтовать — иначе их сбросили бы их собственные подчиненные под громкое одобрение населения, не желавшего подвергнуться ядерной бомбардировке.
Но пока что мало кто в открытую поддержал дело олафистов. Основное требование было — не оказывать ему сопротивления. Победит Герхарт — можно объяснить, что выбора не было. Победит Магнуссон — еще будет достаточно времени проявить лояльность.
Так, упрощенно говоря, обстояло дело с гражданскими. Некоторые офицеры Флота отнеслись к своей присяге с античной серьезностью и увели тех, кто пошел за ними, в космос или в горы — вести партизанскую войну во имя династии Моллитора. Их число было более чем уравновешено теми, кто принес присягу на верность самозванцу. Среди них были не только оппортунисты. У многих долго копилось недовольство режимом, который пожирал их жизни и службу без всякого толка. Другие видели в революции путь к восстановлению в обществе правды, чести, твердости и даже — что бы ни имел в виду избранный ими вождь — остановку жерновов бессмысленной полувойны с Мерсейей.
И потому Магнуссон достаточно прочно удерживал завоеванное, по крайней мере до серьезных поражений. Если он ослабнет, все это рассыплется под его пальцами. Более тесно сплоченная внутренняя Империя под властью сторонников Герхарта была менее уязвима. Но однажды пронзенная, она может вскоре разорваться на части: независимые нации и миры поспешат отделиться, пока гражданская война не обрушит их священное процветание.
И потому Магнуссон не рисковал слишком растягивать свои владения. Вместо этого он дал приказ авангардным силам захватывать быстро, что получится, и не искать больше боя. Тем временем он консолидировал защиту тыловых районов. При этом высвобождались одна за другой эскадры, необходимые для следующего большого броска.
И адмиралы Герхарта тоже не рвались в бой слишком скоро. Им задали хорошую трепку. Нужны были ремонт и замены, и не в меньшей степени — восстановление боевого духа. Общее их превосходство в силах оставалось подавляющим, но для противостояния Магнуссону можно было использовать лишь малую их долю — поскольку вся остальная Империя тоже нуждалась в защите, особенно от неожиданной атаки с фланга. Сбор данных, принятие решений, издание приказов, поиск средств, реорганизация флотов и сил поддержки — все это требовало времени.
Так что конфликт почти погас, остались лишь случайные вспышки. Магнуссон сделал предложение о переговорах. К его удивлению, ответ пришел положительный. Император Герхарт посылает делегацию из лиц высокого ранга и их помощников для ведения предварительных переговоров. И почти сразу за этим известием прибыл Флэндри.
