— Ха! Не так ты меня хорошо знаешь, как я думала, — поморщилась Диана. — Но от Аксора правду надо будет затенить. Мне это не по душе, но надо.
— Может, я и в самом деле все эти годы тебя недооценивал? — мурлыкнул Таргови.
И они не сказали больше ни слова, пока не углубились в лес к востоку от города. Тропа бежала вдоль реки, невдалеке от обрыва высокого берега, и вода проглядывала между стволами деревьев за камышовыми зарослями. Под кронами темнеющих листьев, в испещренной солнечными пятнами тени было прохладнее, чем на открытом месте, но все равно это была субтропическая жара. Воздух был полон незнакомых запахов — сладких, гнилостных, пряных и не имеющих названия в англике или тоборко. Вокруг порхали крошечные бледные создания. Пения птиц не слышалось, но время от времени сверху доносились загадочные свисты и глиссандо. Ошеломляло чувство неистощимого, неутомимого плодородия. Становилось понятно, что за войну приходится вести для удержания земной жизни в этом — неожиданно похожем на Терру — мире.
Диана это заметила.
— Правда, все здесь заставляет задуматься: как крепко мы вцепляемся во все? — голос ее звучал приглушенно. — В нашу собственную Империю, в самое цивилизацию.
— Зато мерсейцы давно уже пытаются нас заставить выпустить из рук само наше существование, — буркнул Таргови.
Она тревожно взглянула на друга:
— Не могут же они быть такими чудовищами! Или могут? Для тигранина естественно так о них думать. Они бросили всю вашу расу — и морян тоже — умирать на Старкаде; от этого зависел успех всего их плана. Только это были не «они», не десять миллиардов мерсейцев — заговор плело правительство: несколько личностей на ключевых постах. Никто другой этого не знал и на события не влиял.
— Согласен. Заговорился. Людей слишком много и слишком много места они занимают, чтобы просто их истребить. Но их можно разгромить, рассеять, завоевать, лишить силы. Такова цель мерсейцев.
— Зачем? — спросила Диана с болью. — Вся Галактика, вся Вселенная перед ними, техника, которая может сделать богатой всех живущих до последнего — почему они так замкнулись на этой бессмысленной кровной вражде?
— Потому что и у нас, и у них есть правительство, — ответил Таргови, успокаиваясь. И добавил: — Терра спасла достаточно представителей моего народа, чтобы у нас был шанс выжить. Я не неблагодарен и знаю, в чем истинный интерес Имхотепа. Моя мечта — служить Терре на поле шире, чем любая одиночная планета. Вот это была бы игра!
— И я бы тоже отсюда выбралась, — Диана встряхнулась. — Ладно, бросим этот разговор, достойный умудренных жизнью восемнадцатилетних…
— Здравая мысль, особенно в устах семнадцатилетней. Она рассмеялась и продолжала свою мысль:
— Ладно, к делу. Ты — тайный агент Флота, неважно, насколько низкого ранга. Ты нашел что-то, имеющее отношение к схватке за трон. Тебе нужна помощь от меня и Аксора. Это все, что мне известно.
— Я сам знаю ненамного больше, — сознался Таргови. — У меня только намеки, следы, несовпадения. И это мне подсказывает, что сейчас творится не то, что кажется, что мы — жертвы гигантского обмана, как ледовый бык, которого охотники гонят к обрыву. Но доказательств у меня нет. Кто будет слушать меня, объявленного вне закона?
Диана стиснула его руку, ощутив бархатистость меха.
— Я буду.
— Спасибо тебе, маленький друг, который уже больше не маленький. Но даже и тебе трудно плохо думать об адмирале Олафе Магнуссоне.
— Как? — она на секунду удивилась, но потом вспомнила, что тигранин уже заводил об этом разговор. — Ну, он слишком честолюбив, слишком высокого мнения о самом себе. Но у нас тут было дело швах, и если бы не он, мерсейцы бы нас задавили…
— Команды его кораблей тоже кое-что сделали. Многие погибли, другие остались калеками.
— Правда, правда. Но это не отменяет факта, что вел их сэр Олаф и что он нас спас. И не в первый раз. К тому же он хочет мира. Сильный и честный человек на троне, человек, имевший дело с мерсейцами и заставивший их себя уважать — а вдруг он даст нам то, чего никто другой не может? Длительный мир? Может быть, это стоит той крови и скорби, которой будет стоить сопротивление Герхарта?
