Урох этого не слушал. Ему было достаточно знать: лидеры Расы в мудрости своей решили, что следует выполнить здесь определенные действия, порученные ему, и что это должно сопровождаться определенной трепотней. А кроме того, он был занят.
Когда «Тринтаф», проносясь по гиперболе, мелькнул вблизи планеты, из его люков вылетела эскадрилья Уроха. Это были корабли типа «Клыкастый гриф», нечто среднее между терранскими кораблями класса «Комета» и «Конкистадор» — шестиместный корабль, узкий и смертоносный, одинаково уверенно чувствующий себя в атмосфере и в межпланетном пространстве. Они врезались в атмосферу на такой скорости, от которой прошла дрожь по корпусам, вспыхнуло вокруг красное пламя и гром пронесся за ними от горизонта до горизонта.
В резком торможении находящийся за пилотским пультом своего корабля Урох увидел проносящиеся под ним море и сушу: морщины гор, зеленеющие долины, сияющие воды. Дома, видимые на увеличивающих экранах, были в основном круглыми, низкими, широкими, вздымались к небу немногочисленные башни, подобно своим гордым сестрам на Мерсейе и на Терре. В натуре этой расы было строительство обширных подземных помещений — «в груди Матери», как они говаривали. Несмотря на редкость наземных ориентиров, Урох знал свой путь. Он его хорошо выучил на выматывающих инструктажах.
Чего он не знал, это того, что на пути попадется — хаа, теперь уже знал! Из-за облака вынырнула стайка истребителей — на перехват.
— Маневр ухода! — хладнокровно скомандовал он по рации. — Плотным строем. До приказа огня по противнику не открывать. Сосредоточьтесь на собственной безопасности.
Но сердце его стучало от возбуждения.
Группа мерсейцев резко свернула на северо-запад, несясь всего в километре от поверхности. У горзуни ушло какое-то время на перестройку и переход к преследованию. Засверкали пули, ракеты, лучевые пучки. Канониры мерсейцев, превосходящие противника мощью компьютеров, сбили почти все снаряды. Те, что прорвались, по большей части прошли мимо цели. Те, что попали в цель, были отбиты силовыми полями и броней. Летевший в арьергарде корабль эскадрильи был сбит — вспышка света, хвост дыма, удар, сотрясший землю. Урох вскинул руку в салюте. Храбрецов будут помнить, пока живы их товарищи.
Солнце скрылось сзади. Он летел сквозь ночь, под звездами и скользящей над ним луной. Идущая в космосе битва обозначалась случайными вспышками над головой. Вокруг пульсировал металл. Визжал раздираемый кораблем воздух. На дисплее появилась информация с орбиты: с востока на перехват идут новые силы противника.
Но впереди, зияя черными обрывами, сверкая снежными вершинами и ледниками, возвышался горный хребет. Его контуры врезались Уроху в мозг не хуже чем в программы его компьютеров. Вот почему он так, не щадя себя, долбил географию планеты на всем долгом пути от Мерсейи — теперь он мог построить правильный план. Найденный им маневр был абсолютно в его стиле, а своих пилотов он подбирал сам и заставил их выучить местную географию не хуже себя.
Он взмыл резкой свечой. Когти утесов протянулись к брюху корабля. Впереди был проход между пиками, а после него — обширный разветвленный каньон. Ни один пилот из плоти и крови не мог бы провести по нему корабль на таких скоростях, еле-еле мог бы робот. И живой мозг отдал приказ роботам.
Из бездонной тьмы взмывали утесы. Звуковой удар потрясал снеговые поля и бросал их вниз лавинами, взмывали в воздух снежные тучи и протуберанцы, блестя под луной. Грохот лавин заглушал вой разрываемого воздуха.
Немало горзунских летчиков не успели отвернуть и врезались в хребет. По склонам покатились обломки и трупы. Остальные закружились в отчаянии. Контакт с противником был потерян.
Вынырнув над зимней равниной, Урох преодолел искушение. Он мог быстро вернуться обходным путем и ударить по преследователям сзади, поймать их врасплох и разгромить противника, имеющего численное превосходство от трех до четырех к одному. Вот это было бы дело! Песни о нем не смолкали бы столетиями на кораблях и в пиршественных залах Ройдхуната!
Он вспомнил слова капитана, стиснул зубы и продолжал лететь вперед. Приказ был ясен: «Ущерб, не связанный с непосредственным выполнением задачи, должен быть сведен к минимуму. В случае, когда это не противоречит заданию и ради максимального сохранения собственных сил, следует уклоняться от схватки. Если выяснится, что для выполнения задачи требуются крупномасштабные действия, со всей возможной быстротой отступить на корабль-носитель или на любой другой транспорт, ориентируясь по обстановке».
