Можем представить себе младшего лейтенанта Элен Киттредж в увольнении — на Ансе, например, которая похожа на терранскую идиллию. Переливается на озере лунный свет в теплую летнюю ночь, из павильона слышится музыка, но она и местный молодой человек ушли с танцев и теперь бредут вдоль кромки воды под деревьями, насыщающими воздух ароматом. Чуть раньше она серьезным голосом читала ему лекцию о новом дне, который принес император Олаф, но теперь она покачивается в его объятиях и счастливо смеется, и они садятся на мягкий дерн, и, может быть, она отвечает ему: да, когда закончится война, она приедет сюда в долгий отпуск, но это еще может быть не скоро, а пока что вся ночь наша…
Увольнения были краткими, поскольку эскадра должна была лететь к следующему солнцу, и к следующему, и к следующему… Можно бы спросить, почему герхартисты не поступали так же после отбытия противника и не отвоевывали планету обратно. Ответ был бы неоднозначен. Во-первых, такие попытки стоили бы дорого как Флоту, так и мирам: оставленные гарнизоны олафистов, пусть очень малочисленные, сильно укрепляли оборону и были готовы драться, пока есть надежда. Во-вторых, Империя была дезорганизована, захвачена врасплох, высшее командование никак не могло составить себе ясную картину по нечетким и запаздывающим рапортам. В-третьих, имела место разумная мысль, что отвоевывание нескольких миров будет не слишком осмысленным, пока вокруг рыщет волчья стая Магнуссона. Сначала надо уничтожить ее. Тогда у мятежников не останется другого выхода, кроме капитуляции, особенно если им будет обещана полная амнистия.
И потому медленно, зачастую беспорядочно, регулярный Флот собирал силы и искал битвы.
Первое серьезное столкновение случилось возле тусклой звезды — красного карлика, — имевшей тогда только номер в каталоге; потом уже странники космоса прозвали ее Солнцем Битвы. Там рыскали корабли-разведчики обеих сторон, зондируя, наблюдая, скармливая компьютерам каждую крошку данных, возвращаясь с рапортами. Постепенно стала вырисовываться общая картина, и командиры пришли к решению. Будет схватка.
Контр-адмирал Ричард Бленкирон, командующий сектором Альдебарана, лично вел армаду. Он не был трусом. Уроженец Терры, он отличался еще остроумием и определенным обаянием. К сожалению, он не слишком подходил для своей должности — был политическим назначенцем, отбывающим необходимое время на этой должности с прицелом на что-нибудь менее опасное и более заманчивое. Никто ведь не предвидел, что до такого глубинного сектора Империи может добраться война.
Это предвидел Магнуссон, и от нескольких возможностей сражения по дороге уклонился. По аналогии с войной на поверхности планеты можно было бы сказать, что он совершил обход ради определенной цели. Если удастся разбить альдебаранский флот, вражеские силы в тылу угрозы представлять не будут. С гарнизонами можно будет разобраться поодиночке. И ужас на Терре станет его союзником. Поэтому он тоже искал битвы.
«Внимание всем!» — произносит интерком «Дзеты Стрельца». Далее следует речь адмирала Магнуссона, обращенная к экипажам. Он ожидает, что каждый выполнит свой долг и вместе они добудут победу, которая никогда не будет забыта. Конечно, младший лейтенант Киттредж присоединяется к обычным приветственным крикам. Потом, с бьющимся сердцем, но холодной головой, заступает на свой пост.
Поскольку оба полководца хотят встречи, они объявляют о себе, идя строем с максимальной сферой обнаружения. После контакта каждый перестраивается согласно своим планам. Столкновение внезапно.
Межзвездная война похожа на межпланетную не больше, чем та — на войну на поверхности. Уход и выход из квантового мультипространства тысячи и даже миллионы раз в секунду делают корабль с гипердвигателем практически неуязвимым для обычного оружия. Луч сосредоточенной энергии или материальное заграждение может случайно нанести ему существенное повреждение, но шансы против этого очень высоки, да и к тому же у военного корабля есть защита — броневые плиты, поглотители, компьютерно управляемые поля, отталкивающие встречную материю. И лишь когда двигатели двух кораблей оказываются в совпадающей фазе, они становятся друг для друга материальными, видимыми и уязвимыми.
