— Ага. Наш бравый мичман? — Желтоволосый человек поставил свой бокал — слуга с подносом подскочил к нему, не успел он завершить своего движения — и вышел навстречу Флэндри. Он был одет в консервативные пурпурно-серые цвета, но костюм облегал его, как вторая кожа, подчеркивая, что его физическая форма лучше, чем у большинства вельмож. — Добро пожаловать. Хауксберг.
— Милорд, — козырнул Флэндри.
— Вольно, вольно, — небрежно махнул Хауксберг. — Сегодня здесь нет ни званий, ни церемоний. Терпеть их не могу, честно говоря. — Он взял Флэндри за локоть. — Пойдемте, я представлю вас.
Начальство приветствовало мичмана с гораздо большим интересом, чем раньше. Старкад высушил этих офицеров, сжег дочерна их лица; на их мундирах поблескивали награды. Им было явно неприятно, что терранские штафирки так покровительственно обращаются с одним из них.
— …а это моя подруга, достопочтенная Перси д’Ио.
— Знакомство с вами — честь для меня, мичман, — сказала она на полном серьезе.
Мичман решил, что она неплохо заменяет Этуаль, по крайней мере с виду. Формы у нее были не хуже, чем у Драгойки, и шиммерлиновое платье подчеркивало этот факт. На шее у нее горел рубин, на высоко взбитых локонах цвета воронова крыла сияла тиара. Над ее чертами, возможно, поработал талантливый биоскульптор: большие зеленые глаза, изящно вырезанный нос, чувственный рот, необычайная живость выражения.
— Пожалуйста, выпейте что-нибудь и закурите, — сказала она. — Вам нужно смягчить голосовые связки. Я намерена заставить их потрудиться.
— Э-э… — Флэндри чуть не споткнулся о ковер. Рука, охватившая предложенный бокал с вином, взмокла. — Говорить особенно не о чем, донна. Многие испытали и более захватывающие приключения.
— Но не столь романтические, — сказал Хауксберг. — Плавание на пиратском судне и все такое.
— Они не пираты, милорд, — выпалил Флэндри. — Просто торговцы… Прошу прощения.
— Они вам понравились, э? — присмотрелся к нему Хауксберг.
— Да, сэр. Очень. — Флэндри взвешивал слова, но говорил честно. — Пока я не узнал тигран поближе, я служил здесь только по обязанности. А теперь я действительно хочу помочь им.
— Вполне понятно. Но обитатели моря — тоже разумные существа, не так ли? Да и мерсейцы, если на то пошло. Жаль, что все они на ножах.
У Флэндри вспыхнули уши. Абрамс сказал то, что он не посмел:
— Милорд, эти разумные собратья нашего мичмана сделали все возможное, чтобы убить его.
— А вы в отместку после его возвращения предприняли атаку на их эскадру, — резко заметил Хауксберг. — Были убиты трое мерсейцев и один человек. Я как раз в это время наносил визит коменданту Рунеи. Весьма неудобно.
— Не сомневаюсь, что фодайх сохранил свою учтивость к представителю императора. Он бывает обаятельным, негодяй, когда хочет. Однако мы, милорд, имеем официальное предписание — отвечать ударом на любой выпад против нашей миссии. — Его тон сделался саркастическим. — Это мирная миссия по оказанию помощи на территории, не принадлежащей ни одной из империй. А потому ей нужно обеспечить защиту. Сие означает, что ни одно покушение на ее состав не должно сходить с рук безнаказанно.
— А если бы Рунеи организовал ответный рейд? — не уступал Хауксберг.
— Он этого не сделал, милорд.
— Да, пока еще нет. Это тоже свидетельствует о мирной позиции Мерсейи, разве нет? А может быть, Рунеи сдерживает мое присутствие. Но вскоре, если подобные стычки будут продолжаться, начнется настоящая эскалация. И всем придется здорово попотеть, чтобы держать ее под контролем. Удержим ли? Остановиться следовало еще вчера.
— Мне сдается, Мерсейя сделала недурной шаг по пути эскалации, начав свои операции так близко от нашей базы.
— Это сделали жители моря. Они, конечно, пользуются мерсейской помощью, но это их война — их и жителей суши, больше ничья.
Абрамс свирепо стиснул зубами погасшую сигару и проворчал:
— Милорд, и жители моря, и жители суши делятся на тысячи общин, десятки цивилизаций. Многие раньше и слыхом не слыхивали друг о друге. Обитатели Злетовара до недавних пор были для жителей Курсовиков всего лишь досадной помехой. Кто внушил им мысль о начале совместных боевых действий? Кто постепенно превращает былую стабильную ситуацию в общепланетную войну одной расы против другой? Мерсейя!
