Беринг, утопая в парчовом кресле, восседал в роскошных покоях, отведенных мне Рихтгофеном на своей вилле.
— Вы просто созданы для военного мундира, — заметил он. — К вашему новому занятию у вас просто призвание.
— Вы ошибаетесь, Герман, — возразил я. Его замечание напомнило мне об обратной стороне медали. Ничего хорошего планы Империума мне не сулили. Что ж, может, все как-нибудь и уладится. Но в тот вечер мне хотелось наслаждаться жизнью.
Ужин был подан на террасе, залитой светом предзакатного солнца. По мере того как мы расправлялись с фазаном, Рихтгофен объяснил мне, что в шведском обществе просто невозможно жить без титула или звания. В основном потому, что надо же как-то обращаться друг к другу: герр доктор, герр профессор, герр инженер, герр редактор… Мой воинский статус облегчит мне вступление в мир Империума.
Вошел Винтер, неся в руках что-то напоминающее хрустальный шар.
— Ваш головной убор, сэр, — сказал он, сияя. То, что было у него в руках, оказалось стальным хромированным шлемом с гребнем вдоль верхушки и позолоченным плюмажем.
— Боже праведный, — изумился я, — не слишком ли это роскошно?
Я взял шлем; он был легкий как перышко. Подошел портной, водрузил шлем мне на голову и вручил кожаные перчатки.
— Это обязательно, старина, — сказал Винтер, заметив мое удивление. — Вы же драгун!
— Вот теперь вы само совершенство, — удовлетворенно сказал Беринг. На нем был темно-синий мундир с черной оторочкой и белыми знаками различия, на котором красовались ордена и медали.
Мы покинули мои апартаменты и спустились в рабочий кабинет на первом этаже. Винтер, я обратил внимание, сменил белую форму на бледно-желтый парадный мундир, изукрашенный серебряными позументами.
Через несколько минут к нам спустился и Рихтгофен, в костюме, похожем на фрак, с длинными фалдами, примерно конца девятнадцатого века. На голове красовался белый берет.
Я чувствовал себя превосходно и еще раз с удовольствием взглянул на свое отражение в зеркале.
Лакей в ливрее распахнул перед нами стеклянную дверь, и мы спустились по лестнице к поданному нам автомобилю. На сей раз это был просторный желтый фаэтон с опущенным верхом. На мягких кожаных сиденьях желтого цвета совсем не чувствовалось тряски.
Вечер был превосходный. В небе, словно бриллиант, светила луна, изредка заслоняемая высокими облаками. В отдалении мерцали городские огни. Автомобиль двигался мягко, бесшумно, так что отчетливо слышался шелест ветра в ветвях деревьев по обеим сторонам дороги.
Беринг догадался взять с собой небольшую флягу, и, прежде чем подкатить к массивным стальным воротам летнего дворца, мы несколько раз приложились к ней. Цветные прожектора омывали сад и толпы людей, заполнивших террасы в южном и западном крыльях здания. Мы вышли из автомобиля и через огромный вестибюль прошли в зал для приемов.
Свет массивных хрустальных бра падал на вечерние платья, парадные мундиры, до блеска начищенные ботинки, шелка, парчу, бархат. Осанистый мужчина в малиновом костюме склонился перед прелестной блондинкой в белом. Стройный, затянутый в черное, юноша с бело-золотым поясом сопровождал леди в зеленом с золотым отливом платье в танцевальный зал: Смех и голоса тонули в звуках вальса, доносившихся неизвестно откуда.
— Все отлично, — рассмеялся я, — но где чаша с пуншем?
Я нечасто позволяю себе надраться, но уж если решусь, так на полную катушку. Я чувствовал себя великим и хотел, чтобы это чувство как можно дольше не покидало меня. Я забыл и про то, что меня так бесцеремонно схватили. Завтрашний день меня нисколько не волновал. Чего мне не хотелось, так это увидеть кислую физиономию Бейла.
Ко мне без конца обращались с вопросами, знакомились. Я обнаружил среди гостей Дугласа Фербенкса-старшего, плотного пожилого мужчину в морском мундире, графов, герцогов, военных высокого ранга, о которых прежде не слышал, нескольких принцев и, наконец, невысокого широкоплечего мужчину с сильно загорелым лицом и усталой улыбкой. Я долго приглядывался и в конце концов узнал в нем сына императора.
Я важно прошел мимо него несколько раз с видом миллионера, выпитое вино придало мне смелости, и я наконец решился заговорить с ним.
