О том, как к Собчаку в заместители попал Путин, писали разное. По версии самого Путина, он предложил ему свои услуги самостоятельно, честно признавшись, что в недавнем прошлом работал в КГБ. Собчак якобы несколько дней думал, а потом взял к себе Путина на работу, назначив его начальником недавно созданного при питерском правительстве Комитета по внешним связям. Источники в КГБ-ФСБ, однако, подтверждают, что Путина к Собчаку внедрили так же, как Коржакова к Ельцину, а Константина Затулина к Лужкову, — по разнарядке КГБ. С другой стороны, это был своего рода «брак по расчету». Самый известный «крот» в истории КГБ Олег Калугин, занимавший пост первого заместителя ленинградского областного УКГБ с 1980 по 1987 гг. и хорошо знавший Собчака, рассказывал, что Собчак незадолго до появления Путина в Смольном сказал ему: «Дорогой Олег, я чувствую себя одиноким. Мне нужен человек, который бы поддерживал контакты с КГБ, контролирующим город». Собчак спросил у меня, кого бы я мог ему порекомендовать. Я сказал ему, смеясь, что такого человека не существует. И вот тогда появился Путин». Путин рассказывал своим биографам в книге «От первого лица», что, когда он встретился с Собчаком в первый раз, мэр высказался предельно ясно: «Мне нужен помощник. Я на самом деле боюсь выходить из кабинета. Я не знаю, кто все эти люди».
У Собчака были все основания бояться за свою жизнь и жизнь своих близких. Он понимал, что после развала СССР реальная власть в Питере перешла к КГБ. Город, где он был избран мэром, повис на том самом «чекистском крюке», о котором писал генерал Черкесов. Кстати, именно Черкесов, по тем временам лучший друг Путина, и возглавлял ленинградское УКГБ при Собчаке. Как говорил Калугин, «Собчак ненавидел и боялся КГБ. Чтобы это понять, достаточно вспомнить то, что сказал Собчак о друге Путина Викторе Черкесове, в то время возглавлявшем управление КГБ по Санкт-Петербургу: «Черкесов на службе у тех, кому принадлежит власть. Речь идет о людях, для которых слова “законность” и “демократия” просто лишены смысла. Для них существуют лишь приказы, а законы и права являются для них препятствиями». В условиях полной дезорганизации государства и общества в северной столице, как и на всей территории бывшего СССР, сложился странный, на первый взгляд, альянс силовиков и криминала. Но в этом была своя логика. И чекисты, и другие силовики, как и «братки», привыкли жить не по закону, а по понятиям. В лихие 90-е их власть была беспредельной. И самой сутью этой власти был беспредел.
Это было время обнищания всей страны и обогащения новых воров в законе — в погонах и без. Это было время — почти по Марксу — первоначального накопления капитала новой российской буржуазией, сформировавшейся из бывших партократов, силовиков и криминальных авторитетов. Новая власть быстро обзавелась своими политиками, прокурорами и судьями, чиновниками и юристами, своими журналистами и прочей ринувшейся к ним в объятия обнищавшей и изголодавшейся без объедков с барского стола «творческой интеллигенции». Настоящая интеллигенция, отвернувшаяся с отвращением и презрением от этой новоявленной мрази, была обречена новыми хозяевами жизни на нищенское существование и вымирание.
Основным занятием представителей новой власти на местах был (и остается по сей день) грабеж Государства Российского и проживающих в нем народов, главным образом русского, который составляет 80 процентов его населения, и вывод награбленного (с учетом печального исторического опыта) за рубеж. Так возникла, как писала итальянская газета «Ла Република», связка «чекисты — мафиози — германские дельцы — маги оффшорных райских уголков». От Москвы до самых до окраин создавались специальные воровские структуры под невинными вывесками и под фальшивыми лозунгами «заботы о народе». Как у Салтыкова-Щедрина: «в каждой луже свой гад сидит и другого гада переироить хочет». По части воровства, конечно.
Одной из таких луж и был созданный при Собачке Комитет по внешним связям. В лихие 90-е именно в этом комитете началась дружба Путина с Медведевым, которого он привлек к разработке и оформлению сделок, договоров и различных инвестиционных проектов его КВС. Уже тогда у них сложился рабочий тандем. Как вспоминает депутат Ленгорсовета Дмитрий Леньков, часто заходивший в КВС, «заместителем Путина был тихий молодой юрист Дмитрий Медведев. Он был почти незаметным серым мышонком — на него, в сущности, никто по-настоящему не обращал внимания. Все решения принимал Путин, а Медведев выполнял работу, которая требовала разъездов».
