— Ещё бы, мистер С., я же актёр…
— Актёр…, -вздохнул мистер С., — нет, нет, Гэл, нет. Люди с твоим обаянием не способны отдавать себя кому-то одному или чему-то одному, будь это даже актёрское ремесло. Людей много, а ты — один, Гэл. Должно хватить на всех, запомни.
Мистер Деньги похлопал меня по плечу, и я могу поклясться, что, скажи он ещё что-то, у меня бы стали расти крылья. Но он не сказал ничего, и мы благополучно добрались до места назначения. Я догадался, что мы приехали, когда мы, наконец, остановились, первый раз минут, наверное, за двадцать.
Негр распахнул дверцу машины, и…мама родная! Знаете, я сейчас соберусь с мыслями и постараюсь для начала одним словом сказать, что же я увидел. Похолодев от ужаса, замерев от восторга, потеряв от изумления дар речи, я стоял около машины и во все глаза смотрел на то, что сразу отпечаталось у меня в голове единственым названием: МИРИАЛ.
Вы, наверно, спросите меня — почему я решил в первый момент, что это не отель, а именно дом. Честно скажу — не знаю. Но если бы вы увидели это, вы бы поняли.
Во— первых, на фасаде не было надписи. Во— вторых, на лицах людей, которые в этот момент спускались вниз по мраморной лестнице, лежала печать какого-то постоянства. С таким видом не выходят из отеля. С ТАКИМ видом выходят из собственного дома.
Знаете, своими глазами я повидал не так уж много роскошных отелей, но этот…я не видел ничего подобного даже в кино! Я застыл возле дверцы машины, и негр-шофёр легонько подтолкнул меня вперёд — видимо, мистеру Деньги совсем не улыбалось врезаться головой в мой зад.
Итак, шофёр меня подтолкнул, я оглянулся и увидел, что на многие мили отсюда нет ни одного жилого дома — парк возле здания был таким большим, что трудно было себе представить, как далеко находились ворота. Хотя слово «парк», мягко говоря, не совсем подходило для описания этого зелёного великолепия с фонтанами и беседками., которое открылось моему взгляду. Все фонтаны разной формы и величины были сделаны из какого-то белого материала, похожего на мрамор, и снабжены удивительной подсветкой, из-за которой они казались живыми внутри. Вода в них переливалась разными оттенками и принимала различные формы, и тоже казалась одушевлённым существом. Трудно было поверить, что это всего-навсего игра света.
Знаете, это было действительно очень красиво. Подъездная дорожка, как я успел заметить, петляла по парку и углублялась куда-то, видимо к выезду за ворота. Чёрт возьми, каждый раз по дороге домой проезжать через эту красотищу!… Наверное, так можно почувствовать себя счастливым! Если не умеешь иначе, конечно. Я обернулся к зданию и сразу же понял, что именно носило имя Мириал. Не здание и не парк, а всё, что было внутри и снаружи, в воздухе и под землёй. ЭТО казалось слишком грандиозным, чтобы назвать ЭТО отелем, домом, или, Боже упаси, пансионатом. Это был именно Мириал.
Я безошибочно понял это и в ту же секунду почувствовал, что страшно, просто нечеловечески боюсь. Я никогда не слышал ни про какой Мириал в Аль-Торно, я никогда не видел ничего подобного ни в одном фильме, а тем более не встречал более странного способа подыскивать персонал. Это была какая-то потусторонняя чертовщина, и я, как полный идиот, попался в ловушку. В моём мозгу вспыхнуло: ОТЕЛЬ! Где-то я… Ах, да, «Сияние», Кинга, я читал его прошлой зимой. Он как раз писал, что бывают ТАКИЕ отели! У меня зашевелились волосы на голове и где-то в глубине сознания проскользнула мысль о том, что надо было во время рукопожатия пощупать пульс у этого мистера С…
Я стоял у подножья лестницы, дрожа, как осиновый лист, а огромный Мириал, казавшийся монолитом без единой трещины, возвышался надо мной, как скала. Само здание было ослепительно белым и на первый взгляд казалось, что в нём нет окон. О Гос…да нет, просто все окна были завешены белыми шторами. Здание Мириала не имело чёткой геометрической формы и прямых линий. Оно и вправду напоминало скалу, более-менее обтёсанную, если только скалы могут казаться сверкающими и живыми. Подсветка здания Мириала была несколько другой — стены казались объёмными и непрозрачными и излучали ровное голубоватое сияние (СИЯНИЕ!), и только изредка по ним пробегали какие-то волны.
