― Я в этом не уверен. У него были человеческие глаза, и они смотрели на меня радостно.
Джек «вспыхнул» и нервно заходил по комнате.
― Мика, ты просто глупый ребёнок и не понимаешь, что говоришь. Существа оттуда не знают, что такое добрые чувства, радость или любовь. Это мир лжи, мой мальчик.
― Но ведь твой брат очень силён, ты сам всё время говорил мне об этом. Он наверняка сопротивляется.
― Довольно, Мика! Не спорь о вещах, в которых не разбираешься. Хватит с меня на сегодня. Оставайся в нашей комнате и спи здесь, так тебе будет спокойней.
Теперь вспылил я.
― Ни за что! Я не маленький, ― и побежал вверх по лестнице. Перед тем, как войти в комнату, остановился и крикнул:
«А ты не думаешь, что твой брат отдал мне перстень просто потому, что я его сын? И может уже перестанешь считать его мёртвым и назовёшь мне его имя?»
И, не дожидаясь ответа, убежал к себе, громко хлопнув дверью. Эту ночь я спал спокойно, прижимая к груди руку с перстнем …
Утро воскресного дня выдалось солнечным, моё же настроение, напротив, заволокло тучами сомнений. Я вспоминал, как вчера опять сгоряча наорал на Джека. С чего это я решил, что тень ― его давно пропавший брат? А моё предположение, что он может быть моим отцом… Какая глупость, только такому дураку, как я, это могло прийти в голову. Джек прав, тень просто играет со мной ― они же все лжецы…
Первым делом извинился перед отцом и Луизой и получил прощение. За завтраком прятал правую руку под столом, чтобы вид перстня не расстраивал Джека. Есть левой рукой оказалось неудобно: я пролил молоко и чуть не разбил чашку.
― Перестань, Мика. Ешь нормально, всё в порядке, ― сказал отец и грустно улыбнулся, ― ты спрашивал имя моего брата. Его звали, то есть, зовут, Корри, что значит ― храбрый…
В это время позвонил его старший сын Дани. Отец так этому обрадовался, что это заставило меня ревновать. Я ушёл на улицу. Там в саду, на детских качелях, которые были построены им не для меня, понял, что опять злюсь.
Неожиданно перстень на пальце потеплел. И я не придумал ничего лучше, как мысленно его спросить:
«Ты что, успокаиваешь меня, что ли?»
И почувствовал, что тот нагрелся ещё сильнее. Это было приятное тепло, как если бы друг пожал мне руку. Я ухмыльнулся и решил продолжить эксперимент.
― Ты связан с тенью?
Снова импульс тепла, значит, «да»… Вот так раз. Ну, тогда, спрошу его напрямую.
― Ты ― Корри, брат Джека?
Странное ощущение: то холод, то тепло.
― И да, и нет? Но ты имеешь к нему отношение?
Опять тепло. Похоже, я ― на верном пути.
― Я и Корри, мы как-то связаны? ― меня заколотило от волнения.
В ответ ― горячая волна, и ещё, и ещё! Чувствуя, как горят мои щёки, решился-таки задать волновавший меня вопрос. Едва размыкая вмиг пересохшие губы, я прошептал:
«Корри ― мой отец?»
Несколько бесконечных секунд молчания сначала сменились теплом, а потом ― обжигающим холодом. Значит, он сам не был уверен или не знал, что мне ответить. А, возможно, просто не хотел говорить. Это меня очень расстроило, наверное, слишком спешил узнать, кто же я такой… Перстень снова запульсировал теплом. Что он хотел мне сказать на этот раз? Попытался вспомнить выражение лица человека-тени: это были радость и надежда.
― Я так важен для тебя?
Горячо, ох, как горячо… Получается, очень важен. Подумав, я решился спросить:
«Ты ждёшь меня и надеешься на мою помощь?»
Глупый вопрос. Что я могу? Прежде чем стану настоящим магом, пройдёт не один год. Но перстень упрямо пульсировал: сначала обжигал меня своим огнём, постепенно становясь всё холоднее, и, наконец, покрылся инеем.
У меня запершило в горле. Я вдруг понял: он в беде и просит меня о помощи, хотя уже почти потерял надежду.
― Послушай, не знаю, кто ты, но твоё выживание зависит от меня, так?
В ответ перстень снова потеплел.
― Тогда держись. Я постараюсь тебе помочь, обещаю. Правда, не представляю, когда и как…
Реакция на мои слова была неожиданной: перстень почти раскалился, заставив меня вскрикнуть от боли, и, легко соскользнув с пальца, упал в траву. Я поднял его, положил на ладонь и рассмотрел. Он был довольно большой и, вероятно, держался на моём худеньком пальце только с помощью магии. Теперь о нём напоминал только красный след ожога…
