– Не елозь, – раздраженно сказал он. – Ты мешаешь мне думать.
Габриэль, которая не могла усидеть на месте, притихла на мгновение.
– Я есть хочу, – с неким вызовом сообщила она. Арес покосился на нее.
– А я тут при чем? – поинтересовался он безмятежно.
Габриэль надулась.
– Ты же бог! – напомнила она ему на всякий случай. – Можешь наколдовать. Что-нибудь. Рыбы там.
И облизнулась, невольно вспомнив, как восхитительно пахнет правильно пожаренная рыбка.
Арес прищурился, не сделав более абсолютно ничего. Габриэль, желудок которой уже просто мешал думать о Зене и способах ее вытаскивания с корабля, выпрямилась, пуская в ход последнее средство.
– Ты мне должен, – посерьезнела она. Бог приподнял брови, скрещивая руки на могучей груди.
– Неужели? – и ехидно уточнил: – Прямо таки тебе?
Девушка раздраженно махнула рукой.
– Нам, – недовольно поправилась она. – Мы вернули тебе меч, помнишь? И бессмертие. Два в одном – это многовато, не находишь? А ты до сих пор так ничем нас и не отблагодарил.
– Я не мешаю вам по ночам! – рявкнул Арес злобно, и отблеск огня лизнул его щеку.
Габриэль закатила глаза, ничуть не испугавшись божественного гнева.
– В общем, я хочу есть, – прямо сказала она. – Ты можешь совершить это чудо или и тут окажешься бессилен?
Арес зарычал, нависая было над Габриэль, но девушка увернулась.
– У меня есть одна идея! – торопливо выдала она, вытягивая руки, упираясь ладонями в плечи бога. – Но мне надо поесть, чтобы правильно ее сформулировать.
По лицу Ареса было видно, что он сомневается в искренности слов Габриэль, но проверить, говорит ли она правду, иного способа не было. Волей-неволей пришлось Аресу выдать своей случайной спутнице миску, до краев наполненную густым супом.
– Ты такая несамостоятельная, – проворчал бог, с оттенком любопытства наблюдая, как Габриэль жадно, обжигаясь, утоляет голод. – Как только Зена доверила тебе свое спасение?
– Зато ты гораздо самостоятельнее меня, – парировала Габриэль, не отвлекаясь от еды, – и посмотри, где ты сейчас? Рядом со мной. В той же самой луже.
Арес снова зарычал, но уже без прежней злости. Это заставило Габриэль тихонько усмехнуться. Возможно, они еще найдут общий язык.
Бог терпеливо – или не слишком – дождался, когда девушка наестся, затем придвинулся к ней ближе и спросил:
– Ну? Что за идея?
Габриэль боролась с желанием попросить Ареса дать ей что-нибудь еще. Борьба закончилась победой, и девушка, сладко потянувшись, проговорила:
– Афродита.
– Что – Афродита? – не понял Арес.
Габриэль укоризненно посмотрела на него.
– В легенде говорится, что проклятого спасет любовь, – медленно, как маленькому ребенку, принялась пояснять она. – А кто у нас в Греции самая любовная любовь?
Морщинки на лбу бога разгладились.
– Точно! – воодушевился он. – Сестренка знает толк в этих делах!
Он запрокинул голову к небу и, прежде, чем Габриэль успела еще хоть слово вставить, заорал:
– Афродита!!!
На холодный песок упал лепесток розы, вспыхнул и рассыпался на яркие частицы, тут же устремившиеся ввысь и соткавшие в воздухе знакомые черты.
– Моя прелестница! – воскликнула богиня любви, едва успев выйти из дымки, перенесшей ее сюда с Олимпа. – Неужели ты, наконец, решила научиться всем премудростям любви?
Габриэль покраснела и сделала попытку спрятаться, но было некуда. Афродита разразилась довольным и мелодичным смехом.
Арес, в который раз за сегодня, закатил глаза.
– Сестра, звал тебя я! И я ни за что не поверю, что ты не отличила мой голос от ее!
Возмущению бога не было предела, Афродита обернулась к нему, лучась улыбкой.
– Конечно, нет, милый Арес, – заверила она брата и добавила невозмутимо: – Я просто подумала, что за баран блеет в ночи? Надо отвести его домой, а то еще заблудится.
Габриэль фыркнула, но тут же приняла серьезный вид, в то время как Афродита не стала себя сдерживать и снова засмеялась.
Арес вскочил, вены на его лбу вздулись, рука схватилась за меч, наполовину выдернув его из ножен. Афродита даже не сдвинулась с места, в то время как Габриэль боязливо съежилась.
– Проклятые бабы! – наконец, рявкнул Арес, бессильно топая ногой. – Вы раздражаете меня! О, к Харону бы вас всех!!
