Габриэль обреченно вздохнула, признавая, что думала об этом. Все же проклятие Посейдона – это вам не шутки. Тут малой кровью не обойдешься. Хотелось бы, конечно, совсем без крови.
– Зена вообще пыталась сама спрыгнуть оттуда? – озабоченно поинтересовался Арес. Габриэль не без удовольствия отметила, что бога зацепила невозможность вытащить Зену с корабля. Правильно, а то, что это он прохлаждается? Пусть работает, зарабатывает себе улыбку и доброе слово!
– Она пыталась, – пробурчала Габриэль. – Высунула руку за борт… – девушка прикрыла глаза на мгновение. – И рука почти исчезла! – в голосе проступил мимолетный ужас.
Арес помолчал, теребя бородку.
– Видимо, ты слишком плохо ее любишь, – не удержался он от подколки. Габриэль фыркнула.
– Или ты? – парировала она, надуваясь и привставая на цыпочки. Бог вскинул руки.
– Мы оба, – примирительно согласился он, и это было просто удивительно.
Габриэль вздохнула.
– Так что же делать? – она не смотрела на Ареса, все пытаясь разглядеть на горизонте одинокий корабль, на котором плыла столь же одинокая Зена, и неважно, что вокруг нее была куча людей.
Арес пожевал губу, всем своим видом демонстрируя крайнюю озабоченность.
– Если верить легенде, от проклятия избавляет любовь, – он бросил косой взгляд на Габриэль. – Видимо, тому, кто любит ее, следует как-то проявить эту самую любовь.
– Да я хоть сейчас! – резво вскинулась Габриэль, от нетерпения подпрыгивая и едва ли не хлопая в ладоши. – Но как? Сказать ей, что я ее люблю? Поцеловать? Обнять? А может…
– Избавь меня от подробностей! – в ужасе отступил от нее Арес, махая руками с такой скоростью, что лица девушки коснулся слабый ветерок. Габриэль смутилась, понимая, что слегка разговорилась, и сказала чуть тише:
– В общем, я-то готова, но не знаю, что именно надо сделать.
Она хотела добавить, что еще и не уверена, что Арес перетащит ее на корабль, но промолчала.
Арес и не перетащил. Зато слетал сам, а вернувшись, уверил кусающую губы Габриэль, что ни поцелуй, ни объятия, ни заверения в любви попросту не действуют. Мол, он испробовал все и даже больше, чем мог. Почти задохнувшись от ревности, Габриэль не преминула с ехидством указать на порванный жилет бога войны: видимо, Зене не очень-то понравились те способы, которыми Арес пытался вытащить ее с зачарованного корабля.
– Так может, все же я? – закинула удочку Габриэль с надеждой убить разом двух зайцев: и Зену спасти, и Аресу доказать, что его любовь совсем даже не любовь, а так – плотская страсть, которая, как ни крути, никого и ни от чего не спасает.
Арес смерил Габриэль взглядом.
– Нет, – отрезал он. – У меня не получилось, и у тебя не получится. Будем думать дальше.
Возмущенная Габриэль хотела сказать, что нечего тут сравнивать их друг с другом, но почему-то промолчала. Села на песок, стащила сапоги и пошевелила босыми пальцами.
– Может, ты попросишь Посейдона отпустить ее? – предложила она то, с чего, вообще, следовало начать. Смех Ареса почудился злобным карканьем.
– Ага, дядюшка прямо побежал отпускать всех чужих любимчиков. К тому же, отпусти он Зену, тут же явится Афина с требованием сделать то же самое для Кекропа. В результате Посейдон либо отправит Зену обратно в тот же миг, когда она вновь ступит на борт любого корабля, либо пожалуется Зевсу на меня. Так что – нет. Думай дальше, блондиночка, у нас впереди вся ночь.
И Арес уселся рядом с Габриэль, уставившись на играющее волнами море.
Габриэль вздохнула. Она была почти уверена, что Арес найдет способ вытащить Зену с проклятого корабля. И даже приготовилась позволить Зене поцеловать его в благодарность. В щечку, конечно же! А тут все не заладилось.
Солнце зашло окончательно, Арес нехотя запалил небольшой костерок, предупредив, что делает это вовсе не для того, чтобы Габриэль не замерзла. Габриэль согласилась, что, конечно, ради нее такого делать не стоит.
В животе предательски урчало, с моря дул прохладный ветерок, Габриэль с тоской думала о том, что на ужин у них с Зеной сегодня должна была быть рыба, да кто ж ее наловит теперь?
Арес сбоку шумно выдохнул, перестав быть изваянием.
