— Не горюй, летом съездишь в Микулино, а осенью опять в Москву.
Девушка согласилась.
К первомайскому празднику Анна подарила Фене светлое муаровое платье, новые туфли и косынку. Феня оделась, подошла к зеркалу — и сама себя не узнала: никогда еще не носила такого!.. Вот бы теперь по селу пройтись!
После праздников прибавилось забот: надо было ездить с чемоданами в два места. Пришло лето, а тетка почему-то помалкивала о Микулине, будто забыла. Мать и отец благодарили Анну в письмах за какие-то деньги, которые она очень кстати прислала в сенокосную пору, и все уговаривали Феню быть послушной, старательной, помогать тетке. «Учись у нее житью-бытью, — советовал отец в письмах, — уж где-где, как не в городе, человеку выйти в люди».
Городское лето оказалось жарким, томительным. Феня в эти дни часто вспоминала прохладный Добрынин лес, бормотание родников в оврагах под темными дубами.
Как ни говори, сердцу ее все-таки ближе была Ока, песчаные косы вдоль берегов, где на алой заре ветер клонит лозу к воде… Захотелось пробежать босиком по зеленой траве, ощутить под ногами ласковую землю. Босиком, только босиком, сбросив модные тесные босоножки, купленные теткой.
Все лето Фене приходилось ездить из одного конца Москвы в другой. Нравилось ей, когда сверкающие поезда метро мчали ее во мрак тоннелей и по пути, будто во сне, то и дело вспыхивали голубые или нежно-розовые мраморные залы подземных станций. А когда Феня выходила из метро на раскаленные улицы, голова ее с непривычки начинала кружиться от бензиновой гари и асфальтного чада. Странно — совсем рядом, на тротуаре, работали загорелые ее сверстницы, ловко разравнивая и укатывая дымящуюся асфальтовую массу. Им хоть бы что — довольны своей работой, смеются, и чад им нипочем, а она с непривычки дышать не может.
С нетерпением ждала она осени: «Учиться бы поскорей!..»
А когда пошла в школу, стало еще труднее. Тетка знай только понукает: «Съезди, Феняшка, в Марьину рощу, забеги к Галине Сергеевне…»
Феня вытянулась, похудела. Однажды не вытерпела:
— Тетя Нюша, а когда же мне уроки учить?
— Ты молодая, со всем справишься. Я о тебе думаю, и ты обо мне подумай.
Фене стало неловко, молча проглотила обиду. А ведь правда, если разобраться, тетка обувает ее, одевает. Феня чувствует, как с завистью посматривают на нее девчонки. А сегодня столкнулась с одной в школьной раздевалке, поспорила из-за очереди, а та возьми да и скажи:
— Подумаешь, вырядилась! Спекулянтка! Вся в тетку.
Феня с ужасом и изумлением посмотрела на обидчицу:
— Почему спекулянтка? Да как ты смеешь!
Но девчонка тряхнула рыжей головой, спокойно оделась и вышла на улицу.
Феня опрометью бросилась в учительскую. Замелькали ступеньки лестницы. Пролет, другой. Остановилась, перевела дыхание. «А может, тетя Нюша в самом деле занимается этим? Нет-нет, неправда, девчонку, наверное, зло разбирает, что я лучше нее одеваюсь. А почему же тогда Галина Сергеевна вчера шепнула строго: «Переулками иди, а лучше возьми такси…» Если платья для ателье, зачем прятаться по глухим закоулкам или забираться в такси? Зачем?»
Припомнилось и другое. Однажды кто-то из сестер-двойняшек, не то Галка, не то Людка, увидев на Фене модное импортное платье, сказала:
— Хорошо тебе, Феня: тетка все может достать.
Но сказано это было без зависти, подруги радовались, что она стала хорошо одеваться.
…Теперь же, узнав, что собой представляет тетка, Феня поняла, насколько чутки были к ней Галка и Люда. Ведь они наверняка знали, что Анна спекулирует, но до поры до времени молчали, не желая огорчать Феню. А уж лучше бы сразу…
Феня подошла к окну лестничной площадки, посмотрела на улицу. Ветер путался в мокрых верхушках деревьев. «Что же, выходит, и я? В комсомол приняли. Кто же я тогда?» В памяти мелькнуло недавнее. Как-то под вечер тетка вытащила из секретера три сберегательные книжки и каждую из них полистала. Феня в то время не придала этому никакого значения, а теперь…
Она кинула взгляд в сторону учительской.
«Чего ж тут жаловаться на рыжую девчонку. Если все это так, значит, тогда… Что же тогда?»
Не помнит, как оделась, как бежала домой. Влетела в квартиру — тетки нет. Первый раз окинула другим взглядом комнаты: хрусталь, фарфор…
